Поединок над Пухотью

"Видно, прав сержант, - подумал Богданов, - рано еще доверять нам серьезные дела".

- Обожди, однако. На пост пойдет Сергей, тебе надо быть при рации.

- Но я же...

- Рядовой Карцев! - Богданов мог, когда надо, показать свою власть. Здесь за невыполнение приказа знаешь что бывает?

Карцев иронически глянул на товарища сквозь толстые линзы очков, но спорить не стал.

Богданов подождал, когда он выйдет из землянки, и сел к рации.

- Опять вызывали?

- Каждые полчаса, - ответил Федя, - вот опять наши позывные. Степанчиков дает. - Он повернул один наушник, чтобы Богданов мог слышать. "Заря" настойчиво требовала "Сокола" отозваться.

- Может, ответим? - с надеждой спросил Федя. Богданов отстранил наушник.

- В данном случае мы обязаны выполнять приказ сержанта. Мы не знаем, какие у него соображения. Ты лучше перекусить организуй.

- Знаю я его соображения, - ворчал Федя, развязывая вещмешок, - не хочет, чтобы обратно отозвали. Колбасу сейчас доедим или до него потерпим?

- И правильно: нечего с пустыми руками возвращаться. А колбасу, я думаю, надо съесть. Раздели поровну и Санькину долю положи в мешок. Вернется голодный.

Остаток дня они потратили на устройство своего нового жилья, или, как сказал бы Стрекалов, "наводили марафет". Очистили землянку от снега, найденной тут же саперной лопаткой раскопали и расширили полузасыпанный вход, сделали ступеньки, настлали лапника на земляные нары, даже соорудили нечто вроде таганка, возле которого можно было погреть руки. Возле землянки Зябликов обнаружил заваленный снегом окоп и принялся его расчищать. Эту работу закончили уже в сумерках. На дне окопа лежали стреляные гильзы от винтовок и ПТР, помятые солдатские котелки, потемневшие от времени бинты, сгнившие в тех местах, где была кровь, пустая санитарная сумка, разбитый бинокль.

Окопчик был неглубок - его не успели закончить, - но разведчики были рады и такому.

- У моего отца был точно такой, - сказал Глеб, задумчиво рассматривая бинокль. - Да и воевал он в сорок первом где-то в этих местах... Вот только, где погиб, не знаю.

- С чего ты взял? - спросил Федя.

- Мать в госпитале работала, так в ее палате один лейтенант лежал. Нерусский. Латыш, кажется. Услышал ее фамилию - Богданова - и стал расспрашивать. Сказал, что воевал вместе с капитаном Богдановым. Мой отец был капитаном...

- Богдановых много, - напомнил Федя.

- Да, я знаю. Только по его описанию все сходится. Имени, жаль, не назвал. А может, и не знал.

Вошел погреться Карцев, присел на корточки перед таганком. Некоторое время все молчали. Потом Сергей спросил:

- А каким был твой отец? Глеб поднял глаза, задумался.

- Не знаю. Наверное, хорошим. Еще когда мы на заставе жили, к нам красноармейцы приходили в гости. Ни к кому из командиров не ходили, а к нам почти каждый вечер. Не считая праздников. Отец многих готовил к экзаменам. И еще он нас с мамой на руках носил. Сильный, значит...

- А у меня отец был музыкантом, - сказал Карцев, - и совсем не сильный был человек. На скрипке в оркестре играл. Так со скрипкой и на фронт ушел. Лучше бы мне оставил. Где бы он тут стал играть...

- А ты разве умеешь?

- Да нет, не в этом дело. Так, на память... А то вот только это и осталось. - Он вынул из кармана кусочек канифоли. - Сулимжанов нашел, повертел в руках и оставил...

- От других и этого не остается, - сказал Федя.

- Ну хватит! - Богданов с треском вставил магазин. - Раскисли! Не хватало еще слезу пустить. Серега, давай на пост!

- Жестокий ты... - сказал Карцев, не спеша подымаясь.

- Какой есть.

Ночь прошла спокойно. Последним - от четырех до шести - снова стоял Карцев. В шесть Глеб назначил подъем - надо было углубить окоп, - но в половине шестого его разбудил тихий толчок в спину.

- Глеб, - шепотом сказал Карцев, - они здесь! Богданов вскочил, привычно взялся за автомат.

- Ты себя не обнаружил?

- Нет, что ты!

Лунный свет слегка посеребрил верхушки сосен, побурели прежде черные стволы елей, стали различимы отдельные ветви, кустарник невдалеке, зубастый пень, даже тропинка, по которой днем прошли разведчики.

- Не ко времени вылупилась! - сердито шепнул Богданов.

Однако кругом ни звука.

- Сколько их было?

- Кажется, двое, - кусая губы, ответил Сергей. - Один стоял возле вон той елки, второй - под той сосной.

- А куда ушли? Карцев зябко поежился.

- Понимаешь, у меня такое впечатление, что они никуда не уходили. Стояли, стояли и вдруг исчезли...

- Не болтай глупости! Как это исчезли?

- Не знаю, Глеб, - глаза Карцева беспомощно моргали, - я следил за ними, не отрываясь, а они только что были - и вдруг нет...