Поединок над Пухотью

Потом его вызвали в штаб полка. У входа в блиндаж стояли вчерашние знакомые. Снежной белизны подворотнички, новые, еще не обмятые шинели, офицерские щегольские ремни, двупалые перчатки. Стрекалову обрадовались, угостили сигаретами.

— Видал? — Верзилин похлопал ладонью по кожаным голенищам, — Приказ комдива. Тебе тоже положено, смотри не прозевай!

Ворча и вздымая на поворотах фонтаны снега, подкатили два «виллиса» в серых камуфляжных пятнах. Человек восемь офицеров в одинаковых белых козьих полушубках прошли мимо вытянувшихся в струнку сержантов и скрылись в штабном блиндаже. Шоферы, развернув машины, отогнали их подальше за бугор и отправились в соседний блиндаж погреться.

— А мы что, рыжие? — возмутился Драганов.

— Оперативники из штаба дивизии, — подсказал Верзилин, — нам пока там быть не положено. Да теперь, наверное, скоро, — пробовал успокоить разведчиков старшина, нос у которого совсем посинел.

— Ну уж я замерзать не намерен! — Драганов подошел к часовому, о чем-то спросил и исчез в «предбаннике». Через минуту он появился снова. — Заходь, хлопцы.

Хорошенькая телефонистка слегка повернула голову, тряхнув кудряшками, приложила пальчик к губам и беззвучно рассмеялась.

— Принято, землячка, все в ажуре. — Драганов энергично махнул рукой. — Размещаться без шума!

Поперек блиндажа — перегородочка из плащ-пала-ток, за нею громкие, раздраженные голоса. Ступая на носки, разведчики прошли в угол к железной печке, окружили ее, припали к теплой жести ладонями, открыв дверцу и распахнув шинели, подставляли теплу озябшие колени. Драганов замешкался возле телефонистки, выясняя ее семейное положение. За перегородкой чей-то голос перешел в крик. Ему вторил другой, низкий красивый баритон, и еще один, немного глуховатый, с хрипотой, медлительный и бесцеремонный.

— Ваша нерешительность граничит с преступлением! — горячился первый, срываясь в фальцет. — У вас сейчас три батальона полного списочного состава!

— За все три я не дал бы и одного взвода опытных бойцов, — отвечал ему баритон.

— Вы обязаны были подготовить личный состав.

— За такой срок научить целиться из винтовок и то трудно, а освоить новую технику просто невозможно.

— Я доложу о вашем бездействии, полковник Бородин!

— Докладывайте, подполковник Степняк. Заодно скажите, что у меня нет подрывников, саперов, даже путных связистов, мало артиллерии.

Тот, чья фамилия была Степняк, немного помедлил и заговорил уже не так резко:

— Вы отлично знаете, полковник, что все силы армии сейчас в наступлении. В тылу остались одни зенитчики для прикрытия мостов и гарнизоны…

— Я просил всего один артдивизион и роту саперов! — перебил его Бородин.

— Командование не может снять с фронта и одного орудия.

— Здесь тоже фронт. В любую минуту мои подопечные, как вы их называете, могут двинуть на запад, и мне их не удержать.

— Если это произойдет, полковник Бородин, вы лично ответите головой.

— Черт знает что! — рявкнул Бородин, и плащ-палатка заколебалась от того, что полковник встал и начал ходить по блиндажу.

— Может быть, начнем разговор по существу? — вмешался кто-то более сдержанный, — Обсудим создавшуюся обстановку, примем решение…

— За этим и приехали, — буркнул недовольно Степняк.

Некоторое время все молчали, потом Бородин сказал:

— Вы приехали не за этим. А за тем, чтобы, как говорят солдаты, вставить мне фитиль в одно место. — Он удалился от перегородки и, кажется, сел. — Но мне приказано доложить о готовности только в том случае, если я буду действительно готов, и я не собираюсь вводить в заблуждение командование. К тому же хватит бессмысленных жертв. Под ружьем последний резерв страны, для нас с вами это не секрет. — Он снова помолчал. — Не такой помощи ждал я от вас, Юрий Владимирович! Три батальона необученных солдат против почти двух полков отборных головорезов!

— Однако ж эти полки бездействуют, Захар Иванович.

— Не бездействуют, подполковник. Уже не бездействуют. За последние дни в каждом моем батальоне снято с постов по два человека.

— Что значит снято?

— Ну, взято, похищено, украдено, черт побери! Эсэсовцам нужны «языки». По моему приказу были усилены посты, но и после этого солдаты продолжали исчезать. У генерала Шлауберга прекрасная разведка…

— Скажите! А мы и не знали!..

— Не иронизируйте. О каждом отдельном случае я докладывал, но вместо помощи получал нагоняй и советы поменьше спать. Очевидно, полковник Рябков думает, что со Шлаубергом покончено.

— Полковник Рябков вообще большой оригинал, — задумчиво проговорил Степняк, — чтобы его в чем-то убедить, приходится каждый раз пролезать в игольное ушко… Кстати, какой помощи вы от него ожидали? Он не командующий, а всего-навсего начальник разведки армии.

— Мне нужны разведчики. Старые, опытные бойцы и командиры.

— Ишь чего захотели! Впрочем, что я говорю! У вас же и разведка почти укомплектована! Процентов на семьдесят, я думаю.