Поединок с самим собой

— Получили бы, и с процентами, да псина твоя мне несимпатична, — вмешался парень в кожанке.

Квант, видимо, сразу почуял в нем врага. Умный пес не лаял, не кидался на незнакомого парня. Квант только глядел на него тяжело, неотрывно, и в груди у собаки что- то тихо, но грозно урчало, будто там работал мотор. И от этого взгляда и урчания становилось не по себе.

— Ладно, — сказал Башня. — Все впереди. Сочтемся славою, как сказал великий пролетарский поэт В. В. Маяковский.

ГлаваV. ЗИГЗАГ ВТОРОЙ

а, жизнь идет зигзагами. В этом Юла вскоре снова убедился.

Григорий Денисович лег в больницу. Опять оперировать ногу. Уже седьмой раз.

Только теперь Юла понял, почему Григорий Денисович все последние недели был такой сумрачный. Очевидно, размышлял: согласиться на операцию? Или нет? И вот — решился…

Седьмая операция! Юла пытался представить себе, что это такое. Страшно? Конечно! Не хочется? Еще бы! И главное, нет гарантии.

Об этом сказала Мария Степановна. Теперь Юла часто встречался снею. Ведь все заботы о Кванте легли на Юлу. И вот однажды, когда Юла стал расспрашивать о Григории Денисовиче, Мария Степановна сказала:

— Самое печальное: нет гарантии. Врачи честно предупреждают: операция может и не дать желаемого результата.

Да, это, конечно, было особенно скверно.

— А зачем же тогда… — в растерянности спросил Юла. — Может, лучше не делать? Ведь нога у Григория Денисовича вроде бы ничего? Почти в порядке. Ходит. Даже бегает. Ну, и жил бы себе… Без всякой операции…

Мария Степановна вздохнула. Помолчала. Негромко сказала:

— Понимаешь, Юлий… Григорий Денисович, значит, не говорил тебе… Впрочем, он старается от всех это скрыть. Упрямый… — Она задумалась, покачала головой. — Его часто терзают боли. Такие сильные — он почти теряет сознание. А операция избавит от болей!

«Но без гарантии», — подумал Юла. Однако промолчал.

Теперь он вдруг увидел то, чего раньше не замечал. Иногда во время зарядки Григорий Денисович внезапно останавливался, закусив губу. И по лбу у него рассыпались мелкие зернышки пота. А однажды он так побледнел, даже качнулся. Но тотчас оправился и, перехватив тревожный взгляд Юлы, пошутил: вот, мол, нехорошо, еще подумают — выпил с утра пораньше. А утром только самые пропащие алкоголики пьют!

А Юла и поверил! Вот балда-то! Значит, Григорий Денисович бегал с ним, прыгал, а самого мучили боли? И хоть бы слово!.. Да, с характером дядя!

А теперь вот — операция. Седьмая операция!.. И без гарантии…

И кроме того, это была «группа № 2». Когда-то Юла и Венька, размышляя о жизни, решили, что все случаи в жизни можно разбить на две группы: первую — где можно что-то сделать, как-то сопротивляться, бороться, и вторую — где все совершается помимо тебя и ты бессилен повлиять на ход событий.

Вот в эту вторую группу, очень печальную, попадала и операция Григория Денисовича.

Юла теперь часто задумывался: как бы помочь Григорию Денисовичу? И снова и снова убеждался — никак.

И все же… В конце концов Юла придумал. А что?! Он поедет в больницу. И поговорит с хирургом. И расскажет ему, какой он, Григорий Денисович. И тогда-то уж хирург превзойдет себя и сделает операцию блестяще.

Правда, Юла понимал, что хирурга, наверно, преследуют родственники всех больных, которым предстоит операция. Но в том-то и штука: одно дело — родственники, а другое — он, Юла, человек посторонний. Он объективен. Ему хирург должен поверить.

От Марии Степановны Юла знал, что операция назначена на среду, оперирует хирург Алиханянц. Во вторник Юла поехал в больницу. Помещалась она тут же, на Васильевском, в конце Большого проспекта.

В больницах Юла никогда не был. И полагал, что пройти к хирургу нетрудно. Оказалось, он ошибался. В проходной Юлу остановила вахтерша, огромная тетка с мужским голосом.

— Нынче, хлопец, день не впускной.

— Но мне очень нужно! — взмолился Юла. — Очень важное дело.

— Тута у всех важные дела. Тута больница — не танцулька, — философски заметила вахтерша. — А день нынче — не впускной.

Как Юла ни уговаривал — все впустую.

Пришлось прибегнуть к хитрости. Уловка была простенькая, всем мальчишкам известная, совсем наивная. Юла в третьем классе такие штучки практиковал. Но авось и теперь выручит… Он подошел к окну в дежурке, посмотрел на улицу и вдруг испуганно вскрикнул:

— Ой!

— Чего там? — встрепенулась вахтерша и кинулась к окну.

Только это Юле и требовалось. Он метнулся к дверям и, когда вахтерша обернулась, Юла уже мчался по больничному двору.

В хирургическом отделении, на вешалке, Юле выдали халат. Юла надел его, как пиджак, полами вперед, но халат почему-то вздулся огромным пузырем.

— Э-эх! — усмехнулся гардеробщик. — Задом наперед напялил!

Юла быстренько переодел халат, и гардеробщик завязал ему тесемочки на спине.

Теперь надо было разыскать Алиханянца.

Оказалось, это тоже непросто. Алиханянц был прямо- таки неуловим. Куда Юла ни совался, везде отвечали: был, но ушел, или: скоро будет, или: не знаем где.