Поединок с самим собой

— Конечно, — сказал Андрей. — Ты обставишь его. Не сомневайся.

— А я и не сомневаюсь! — ответил Виктор.

— И правильно! — снова подтвердил Андрей. — И не сомневайся.

Вскоре спортсмены уже были на стадионе.

Погода понемногу менялась. Солнце скрылось за облаками. Легкий ветерок упрямо тащил их с моря. День стал не таким ярким и звонким. Но лед был по-прежнему хорош. И сулил «быстрые секунды».

Как всегда, многоборье началось с пятисотки. Ни Ильин, ни Бантиков не были спринтерами и на этой, самой короткой, дистанции обычно не блистали. Но сегодня лед был такой, что и у Бантикова, и у Ильина результаты оказались вполне приличными. Не в первой пятерке, правда, но подходящие. Лидером стал финский спринтер Малькерн.

Вскоре начались главные забеги дня: пять тысяч метров. Любимая дистанция Бантикова и Ильина.

Обычно Виктор не смотрел на забеги до своего выступления. Надо было экономить нервную энергию.

За годы состязаний он приучился терпеливо ожидать своей очереди в раздевалке, лишь по радио следя за ходом борьбы.

Но сегодня он изменил привычке.

В третьей паре бежал Ильин. И Виктор решил посмотреть этот забег.

Он вышел из раздевалки, зашагал к ледяному полю. Однако в нескольких метрах от дорожек остановился. Подходить ближе, к самому полю, не хотелось.

Виктор даже укрылся за спины суетившихся тут дюжих парней с кинокамерами. Ему почему-то не хотелось, чтоб Ильин видел его. Хотя?… Чего скрывать-то?

«Глупо», — подумал Виктор.

Но все-таки почему-то продолжал словно бы прятаться.

Ильин в паре с японцем Сакемура подкатил, к стартовой черте. Ильин был подчеркнуто медлителен. Перед каждым своим движением он несколько секунд как бы раздумывал, колебался: а стоит ли его совершать, это движение? Но Виктор знал, эта заторможенность нарочитая. С выстрелом стартера она сменится взрывом энергии.

«Да, ничего не скажешь, красивый парень», — подумал Виктор.

Ильин был высокий, ноги — длинные, плотно обтянутые рейтузами. И лицо — с резко очерченным подбородком и плотно сжатыми губами. Точно такой, как на недавней цветной фотографии в «Огоньке».

Негромко, как детская хлопушка, щелкнул выстрел.

Но чуть раньше, на какую-то сотую долю секунды, опередив выстрел, рванулся Ильин.

И тотчас снова щелкнула хлопушка. Спортсменов вернули на старт.

«Волнуется», — подумал Виктор.

Он и сам волновался: какой результат покажет нынче чемпион?

И вот спортсмены побежали. Первый круг Ильин прошел за 37,4 секунды.

«Резво», — отметил Виктор.

Японец сразу отстал.

Это было на руку Виктору. Значит, Ильину не с кем бороться. Нет живого противника, который бежит рядом, рвется вперед, жмет изо всех сил и как бы подхлестывает тебя: еще, еще, скорей!

А теперь остался только один соперник — юркая, неумолимая стрелка секундомера.

А Ильин бежит. Второй круг… И третий… И четвертый…

И каждый круг он укладывается в одни и те же секунды. 37,4.

«Неплохо», — думает Виктор.

Непосвященному показалось бы просто невероятным: как это — каждый круг ровно в одно и то же время?!

Но Виктор-то знает: в этой выверенности каждого отрезка нет никакого чуда. Результат долгих тренировок — вот и все.

После пятого круга скорость чуть снизилась.

А на финише секундомеры засекли: 8 минут, 32,7 секунды.

Результат неплохой, но и не блестящий. По такому льду можно и лучше…

— Можно и лучше! — вдруг негромко сказал кто-то рядом.

Это было неожиданно. Повторили вслух его мысль. И притом — по-русски.

Виктор повернул голову. Рядом стоял Андрей. Когда он подошел? Виктор и не заметил.

Он поглядел в глаза Андрею, но ничего не сказал.

«Конечно, можно!» — подумал Виктор и, чувствуя учащенные, радостные удары сердца, ушел в раздевалку.

Теперь, зная результат Ильина, он еще более уверился: он обойдет чемпиона.

Еще бы! 8 минут, 32,7 секунды! И это при такой чудной погоде! Ну, нет! Виктор не раз показывал и 8 минут, 30 секунд, и даже 29 секунд. И уж сегодня он постарается!

Виктор лег на раскладушку, подложил руки под голову и закрыл глаза.

Он бежал в шестнадцатой паре. Ждать еще долго. Очень долго. Важно — не перегореть до начала забега.

«Надо отвлечься», — велел он себе.

Вспомнилось почему-то ПТУ. Как он однажды резко повернулся и локтем — прямо мастеру в нос. Мастер был пожилой, лысый. И удар пришелся так неудачно. Из носа — сразу кровь.

Девчонки заохали, заахали, уложили мастера на кушетку, к переносице — тряпку с холодной водой. А он, Витька, стоял рядом, безнадежно опустив руки, и чувствовал себя жутким преступником.

…Он повернулся на раскладушке, усмехнулся. Перед закрытыми глазами появилась Танька. Вот по телевидению передают балет.

— Пап, а почему только низенькие тетеньки танцуют?

И все — на цыпочках, все — на цыпочках? Чтобы думали, что они высокие, да?

А вот она пришла из детсада. С гордостью объявляет:

— Сегодня я пятерку заработала. За шею!

Но потом и Танька, и ПТУ — все пропадает. Перед глазами — только лед, гладкий, сверкающий, как намыленный.

И он, Виктор, на этом льду.

Сколько их было, этих очередных, ничем не примечательных тренировок?!