Поединок с собой

– Тогда он, вернее, его мозг лежал опять отдельно, в питательной среде. Я просил Шамфора держать его на определенной «диете» до моего возвращения. Это все, на что меня хватило. Я думал, что никогда не смогу вернуться к этим опытам... Я был близок к самоубийству... Но в Бретани я немного отошел... стал думать, что обязан продолжать опыты, хотя бы в память о Сент-Иве. А вскоре я встретил Луизу... и... ну, вы сами видите, каков результат этой встречи. Луиза дала мне деньги для устройства новой лаборатории и для того, чтоб не заботиться о куске хлеба. Луиза своей нежностью помогла мне вернуться к работе, а я взамен искалечил ей жизнь.

Наступило долгое молчание. Альбер, кусая губы, глядел на порыжевшие носки своих ботинок: он не знал, что сказать.

– Ну, а в этих условиях, вы сами понимаете, мне пришлось заботиться прежде всего о практических результатах, – после паузы сказал профессор Лоран. – Не в том смысле, в каком этого хотел Демаре и другие, но... Видите ли, если б не деньги Луизы, я вынужден был бы устраиваться на работу, а это страшно замедлило бы темп исследований... К тому же в университет меня вряд ли приняли бы снова, и куда мне удалось бы устроиться, бог знает. Луиза избавила меня от этой печальной необходимости. Но не мог же я спокойно тратить ее деньги... да и не так уж их много было, этих денег, а сейчас они подходят к концу. Мне необходимо было обогнать самого себя. Вы, надеюсь, поймете, что дело тут совсем не в честолюбии. Будь я богат и молод... – Он опять замолчал, потом отрывисто проговорил, глядя в потолок: – Постарайтесь забыть все это. Просто я слишком долго жил в одиночку и молчал...

Сказав это, он снова схватил записи Мишеля. Альбер взялся за книгу, но читать не мог. Он встал, пошел к Раймону – тот читал детективный роман, поглядывая на спокойно лежащего Поля, – посмотрел, как Мишель ходит вдоль лабораторных столов, делая записи, и снова вернулся к профессору Лорану. Тот по-прежнему шуршал листами; лицо у него было напряженное, побелевшие губы так сжались, что стали еле заметны.

– По-моему, вам надо отложить это чтение до тех пор, пока вы не окрепнете, – мягко, но решительно сказал Альбер.

Профессор Лоран ничего не ответил. Подошел Мишель и некоторое время молча смотрел на него.

– Лечение не даст никаких результатов, если вы будете так перенапрягаться. Чтение записей вам сейчас не по силам, – сказал он наконец тоном учителя, делающего замечание шаловливому школьнику.

– Оставь меня в покое, – пробормотал профессор Лоран, не поднимая глаз от рукописи.

– Сейчас вам надо выпить шоколаду, принять микстуру номер четыре и постараться заснуть, – настаивал Мишель.

– Хорошо, – продолжая читать, сказал профессор, – я выпью.

Альбер неслышно вошел на кухню и очень удивился. На табурете у окна сидела Луиза, в черном кимоно с серебряными цветами и алыми птицами.

– О, вы в самом деле так думаете, Роже? – смеясь, спрашивала она.

– Готов поклясться! Не будь я Роже Леруа! – азартно кричал Роже.

Увидев Альбера, Луиза принужденно кивнула, поплотнее запахнула полы кимоно и ушла. Роже с неудовольствием посмотрел на приятеля.

– Сейчас я тебе подогрею шоколад, – сказал он ворчливо. – Сидите там, наверху, как проклятые, а бедная девочка скучает. И за все должен отвечать Роже Леруа!

– Действительно, тяжелая для тебя нагрузка – болтать с хорошенькой женщиной! – засмеялся Альбер.

– Ну, надо же как-то помочь малютке! Она и так измучилась, а тут еще волнуется за своего красавчика из редакции. Что я, по-твоему, должен делать?

– Ты что, нуждаешься в моих советах по этому поводу?! – Альбер изобразил крайнюю степень удивления.

– Без тебя справлюсь, ясно, – ухмыльнулся Роже, наливая шоколад в чашку. – Вот, и еще пускай профессор съест кусок бисквита... Эх, если б не этот долговязый Раймон...

– Ты, по-моему, совсем забываешь, что Луиза – жена профессора, – огорченно сказал Альбер. – Как-то нехорошо все это выглядит...

– Да иди ты! – Роже повернул его за плечи к двери, сунул в руки поднос.

– Я тебе вот что скажу: у такого мужа всякий порядочный парень просто обязан отбить жену.

– Почему? – серьезно спросил Альбер.

– А вот потому. Я ж тебе говорил, какое у меня правило: не оставлять женщину без защиты. Понял?

И Роже подтолкнул его к двери.

Профессор Лоран покорно отложил рукопись, выпил шоколад, проглотил микстуру и лег на спину, закрыв глаза. Через некоторое время он начал дышать ровнее и глубже, лицо его стало спокойным.

В открытую форточку пахнуло ветром, листки рукописи с легким шелестом разлетелись по полу. Альбер, осторожно двигаясь, стал подбирать их, складывать по порядку. «Первая, вторая... ага, вот где третья... теперь подряд: десятая, одиннадцатая, двенадцатая... где же четвертая? Нет, это седьмая...»

На одной странице он запнулся. Он уже не мог оторваться: