Поединок с судьбой

Уж не знаю, что там мои родственнички затевали, но сдавать их у меня резонов не было. Ушли мы без проблем, как и собирались. Спустились вниз, я попрощался с отцом и дедом, сказав, что когда возвращаться будем — не знаю, столица большая, и сразу всего не покажешь. Выйдя за калитку, мы вместе дошли до поворота на «Цветочную», и уже там разошлись в разные стороны. В чем-то Брайн прав. За последний год я вспоминал Фиеллу хорошо если пару раз, когда отец туда письма с подарками отправлял. Разойдутся у нас пути-дорожки, уже разошлись. И узнавать, каким же хитрым образом моя родня решила поднять доходы деревни, а то и сразу двух в десять раз, не очень-то хотелось. Справятся — молодцы, нет — ну так на "нет" — и суда нет. Хотя, удачи Брайну я мысленно пожелал. А вот Трою и сестрице желать чего-то хорошего, даже в мыслях, не получалось. Уж слишком глубоко в сердце их нелюбовь к брату везунчику запала. Не то чтобы я хотел им всё разъяснить. Рассказать про непростую жизнь ночных стрелков, иногда слишком короткую. Про «золотую клетку», будь она неладна. Про пыточную, и единственного друга, интересующегося кладбищами и покойниками куда больше, чем живыми людьми. Нет, смысла в этом никакого. Может быть, поймут, когда вырастут как Брайн, а может, и вовсе не поймут. И я останусь для них на всю жизнь ухорезом с королевским патентом. Тофик героем стал, моего брата спас, родную деревню спас, к сестре, вон, сватается, и отец, как я понял, ничего против не имеет. Я, может, тоже Роба спас, он, как раз, перезаряжался, когда из окна купеческого дома мужик с арбалетом высунулся и на него навелся. Только выстрелить не успел, я ему болтом голову прострелил. Да только не будет мне Роб сватать свою сестру или дочку, даже если они у него и есть. Имя свое сказал и всё. Уже, считай, приятелями стали. Я его, сдуру, в городе окликнул, так отец и Роб такие лица страшные корчили, ну очень тайные стражи. А через пару недель мне предстоит нырнуть в очередной круговорот спеси и предательства. У всех благородных малолеток, у кого хоть капля магического таланта имеется, только и разговоров о «нашей прекраснейшей академии». Уж чего я только о ней не услышал. И традиции там древнее, чем у самих мудрецов из башен Си — Ом. И кормят там не хуже, чем во дворце. А уж как одеваются магички и чародеи, когда король дает бал… И, что самое противное, с большинством будущих студентов я отлично знаком. И если в «клетке» подлость и тщеславие «элитных учеников», кое-как, сдерживались страхом перед родителями, которые запросто могут устроить выволочку по жалобе учителя, то в академии всё было иначе. Поступавших по королевской квоте, или же от торговых и ремесленных гильдий, было меньшинство. Еще меньше на курсе было детей самих чародеев. Я, скорее, исключение из правил. К алхимикам и травникам в нашей академии относились как к вспомогательному персоналу, и квота на их детей не распространялась. Это отец выхлопотал мне королевскую стипендию, под обязательство отработать оную после выпуска, в качестве офицера-дознавателя. То, что я, при этом, буду состоять в ночной страже, даже не оговаривалось, как нечто само собой разумеющееся. Реально, работать, используя колдовские плетения, как основной рабочий инструмент, будет, хорошо, если четверть студентов: те самые стипендиаты от гильдий и королевских служб, и, может быть, дети колдунов. А вот большинство — воспринимает обучение в чародейской академии, как некий обязательный элемент придворной жизни. Людей совсем без таланта, не важно в какой стихии, очень немного. Для них, к слову, есть весьма специфические магические амулеты, которые позволяют из «пустышки» сделать достаточно опасного противника, именно против наделенного магическими способностями воина. Но, речь не о них, большинство благородных, так или иначе, одарены Всеблагим. И, даже если сила таланта незначительна, в академии возьмутся обучать отпрыска благородной фамилии за деньги. И не просто за деньги, а за очень большие деньги. Когда Трой сказал, что десять корон, монет достоинством в десять серебряных каждая, в сумме дающих один золотой — это поземельный налог за два наших села в год, он, все же, был не совсем прав. В Фиелле прошлой осенью было пятнадцать жилых домов, плюс наша усадьба. Итого: пятнадцать раз по десять серебряных, и один раз полста — два золотых в год. Не сложная, в общем, математика. Но некое представление получить можно. Почти восемь десятков людей за год заработали, очень приблизительно, и не каждый год, но, считается, что заработали, двадцать золотых. Сколько нужно работать, чтобы оплатить обучение в академии для внука «деревенского лорда» из рыбацкой деревни?