Поединок с судьбой

Как же много интересного можно услышать, присутствуя на «советах» офицеров тайной стражи. Где и как можно проскочить под носом у городских «коллег». Кого и где, и с помощью кого ловить. И где именно найти уже не получится. К сожалению, маршрут всего один. До северного побережья быстро не добраться. Никак не успею. Ближайший портовый город — это Рант. От него до Южной Богемии дня три по дорогам ехать. На корабле — значительно быстрее. Но мне и в Богемку-то не особо надо. Хотя, оттуда корабли ходят куда чаще. И найти транспорт до колоний в Богемии будет попроще. Если я не смогу до завтрашнего восхода солнца оказаться на палубе корабля, вышедшего в море… То завтра и будем решать, что делать в этом случае, а пока — меня ждет рынок. Смех-смехом, но сейчас я владею небольшим состоянием. Одну корону точно надо разменять, в том числе, и на медяки. Иначе, я сильно рискую. Даже в столице можно нарваться на приключение с какими-нибудь залетными идиотами, если заплатить в таверне за ужин серебряной десяткой. Что уж говорить о Ранте. Там серебром «сорить» опасно для жизни. А вот обыкновенная еда, сушенные лепешки, вяленное мясо и фляжка кваса — в дороге будут необходимы. И купить их лучше сейчас. Заодно и корону разменяю. Рынок встретил меня привычным гулом многоголосья. У кого-то жаренные пирожки сами в рот просятся, кто-то «исцеляющий эликсир от всех болезней прям за десять медяков» впаривает, жизнь бьет ключом. Главное, сейчас на знакомых не напороться. Прежде всего — дорожный плащ. Лето, конечно, это очень хорошо, не замёрзну, но вот спать на камнях или земле — даже летом не особо приятно. Выбрал себе кожаный плащ с капюшоном и шерстяным подбоем, новенький, по росту, за полкороны, заодно и разменял. Тут же, котомку черезплечную, пообъёмистее, насмотрел. Чтоб без пряжек и украшений. Еще не хватало, чтобы меня ограбили из-за красивой сумки. Сорок медяков запросили, терпимо. Теперь — в обжорные ряды. «Пирожки свежие, с зайчатиной, налетай, по медяшке за штуку». Пирожки, говорите, знаем мы ваши пирожки, небось, еще утром гавкали, а теперь вот «с зайчатиной». Дородная тетка, нахваливавшая свою нехитрую снедь, показала мне кулак, когда я, демонстративно, принюхался, проходя мимо её пирожочного лотка. А вот и то, что мне надо — сухие лепёшки с ягодой и орехом. Купил сразу пачку, и ещё одну серебрушку на медь разменял. Прям золото, а не пища. Кусочек пожевал, водой запил, и есть не хочется. Отец их покупал в дорогу, когда в Фиеллу ехали. Их, если не мочить специально, и в тряпицу завернуть, неделю будут как свежие. Да и потом, можно раскрошить и съесть. Несколько тонких платков из простой ткани я купил чуть раньше, вместе с дорожной флягой, затянутой в грубую плотную ткань. А уж квасу залил и в себя, и во флягу — самого вкусного, что был на рынке. Ну, и в качестве последнего штриха, палку сыровяленой сухой оленины со специями. Ох, и вкусная же штука! Я к ней пристрастился, когда по крышам с Робом и остальными лазил. От такой вот «колбаски» кусочек отрежешь, и медленно медленно жуешь. И время летит быстрее, и, вроде как, мяса поел. Мне её надолго хватит. Запрессованная в свиную кишку и завернутая в промасленную грубую бумагу, с обязательным холщовым мешочком поверх, пряная оленина согрела мою измученную переживаниями мальчишескую душу сладкими грезами о ближайшем перекусе. Отдав торговцу причитающуюся серебряшку, из уже разменянных, я спрятал симпатичный белый сверток в черезплечную суму. Сухая колбаса, для любителей разных деликатесов, продавалась в мясных рядах и в лавках, торгующих готовой снедью. Но там она стоила изрядно дороже, и покупали её по сто-двести граммов за серебрушку, всякие разночинцы побогаче, или кто попроще — к праздничному столу. А если пройти метров триста, в сторону больших торговых лобазов, в которые приезжие купцы сгружали привезенный товар, та же «палка» вяленной оленины стоила один серебряный целиком, хоть на кусочки её и не резали. Наши, как раз, здесь «жевачку» и брали. Добавлять в сумку что-то ещё — смысла не было. Есть тысяча и одна мелочь, которая может пригодиться как в путешествии, так и на новом месте. Да только вот, странствовать мне предстоит относительно недолго, во всяком случае, до Ранта. И в обстоятельствах крайне стесненных. Так что, оставшиеся девять серебряных корон, да пара серебрушек с жменей меди — самый лучший багаж. Осталось сделать самое главное. Найти транспорт, идущий к ближайшему порту, будет несложно. А вот незаметно пробраться в него и спрятаться, это куда более творческая задача. Джесика сказала, что я ничего сам не добился. Ну вот и первый серьезный экзамен. Как таких «хитро спрятанных» находить, отец и Виктор, первый из ночных стрелков, с кем я познакомился, мне показывали. А вот как самому затаиться в чужой телеге или карете, да так, чтобы не вызвать законного возмущения у владельцев или попутчиков — вот это интересная задача. А еще надо учесть, что при проезде через торговые ворота, впрочем, досмотр может произойти на любом из четырех выездов, любую телегу или карету, за исключением гвардейских или королевских экипажей, могут выборочно проверить. И проверка может быть как формальной — заглянули внутрь салона или отворили полог укрывающий телегу, так и пристрастной: тут уже зависит от того, что именно ищут, или кого. Бывало, дам до нижнего белья раздевали при обыске. А ещё нельзя, чтобы стража на воротах меня «срисовала». Дети нечасто путешествуют, и даже если я в женское платье оденусь и румянами разрисуюсь, как Джесика, когда ей делать нечего, рост и примерный возраст сделают такую маскировку «ничтожной тратой времени», любит же отец, порой, красиво фразу изогнуть. Нужно или спрятаться целиком, или же, наоборот, привлечь к себе побольше внимания, при этом, непостижимым образом изменив рост. Про мордаху и «размах плечей» и говорить нет смысла, хоть карликом бородатым выряжусь — попадусь тут же, ну, в смысле, когда у папы руки дойдут проверить. Но всё это будет важно не ранее, чем определится транспорт. Эх, рвануть бы верхом, может, и дотемна уже на месте был бы. Но вот вопрос: кто мне даст на выкат оседланного скакового? Про «купить» — я лучше помолчу, денег не хватит. Да и после подобной скачки, ходить я буду ну очень своеобразно. Если вообще доеду, все-таки, моя родная Фиелла — не степная вольница с несметными табунами жеребцов и кобыл. Мне парус и рулевое весло намного ближе, чем седло и уздечка. Ладно, помечтали и будя. Даже если бы я сейчас нашел какую-нибудь старую клячу за полста серебряных, то, во-первых, черта лысого бы я её, по приезду, смог быстро сдать за приемлемую цену. Во-вторых, кто её здесь мне продаст, не задавая лишние вопросы? Из порядочных людей — никто, а то ещё и побегут выяснять у родителей, «почто малой денюжки из семьи украл». А из непорядочных… Даже если, вдруг, и найду каких-нибудь «продавцов подержанных лошадей», надолго они в столице не задерживаются, ночной король их живенько нашим сдает, так потом, как пить дать, отбиваться придется. Эффект неожиданности — дело, конечно, хорошее, но он быстро заканчивается. Я, все таки, не отец, и мне парочки головорезов, знающих за какой конец нож в драке держать надо, вполне может хватить. Значит, надо искать колёсный транспорт. А где искать? Правильно, у ворот торговых, которые, как раз и выводят на тракт до Ранта, почти по прямой идущий. Всего разок там проезжали, когда оказия была морем до Богемки добраться по быстрому. Поля, деревни, нечастые холмы, да лес вдалеке. Там даже гор почти нет. Только уже в самом городе видно, где кряж начинается, аж до самой Галии тянущийся. А у ворот, обычно, народ тележный да с экипажами длинной очередью собирается перед выездом. Но, там особо не подсядешь. Точнее, подсесть, как раз, и можно, на телегу попроситься, «до ближайшей деревеньки к родственникам». Или, если очень повезет, на широкий облучок к кучеру, байками его развлекать, пока он катает благородных господ, или просто тех, кто смог проезд оплатить в «дорожном» экипаже. Обратиться к «дорожникам» — идея, конечно, хорошая. Они, за вполне вменяемую плату, народ из города в город возят, ну или за город, если по дороге, и по деньгам для пассажира окажется. Да только туда-то, как раз, отец и заглянет еще до стражи на воротах. И проситься на «подсадку» мне не с руки. Даже если стража проверять не будет, мальчонка на телеге, а уж, тем более, на облучке у кучера, заметная примета. А в страже, в каждой смене, есть глазастенький такой, и памятливый. Он, обычно, в обысках и досмотрах не участвует, а со стороны глядит. Вдруг, какой-нибудь возница или крестьянин с телегой под описание ухореза, в королевском поисковом листке находящегося, подходит. Он-то точно меня не пропустит, запомнит, и расскажет. А если я, только напросившись проехать, тут же, до досмотра, спрятаться попрошусь… Глупость еще большая, сами же возницы страже и сдадут. Думай голова, шляпу куплю. Тем временем, я бодро топал мимо здоровенных лабазов в сторону торговых ворот. Здесь к жарище добавилась пыль, в огромном количестве летающая по «большой рыночной» улице. Благо, и телег, и пешеходов хватало с избытком. Это вам не безлюдные окрестности дворцовой площади. Торговый народ жарой не проймёшь, люди деньги зарабатывают. Быстрее продал — больше получил, и снова в путь за товаром. Не то что в нашей глуши, в Фиелле. Полгода рыбку ловишь, месяц солишь-коптишь, месяц продаешь. Ну, а потом, хочешь — сети чини, хочешь — лодку конопать, скукота. Я мысленно улыбнулся. Наши рыбаки, и, с позволения сказать, крестьяне (с огорода многие жили, да только никто не зарабатывал, всё сами съедали, что вырастало), сильно завидовали вот таким развеселым купцам, и очень их не любили. Торгаши со своими телегами катались по всему королевству, и скупали у местных выращенное и выловленное за гроши. Покупали такие заезжие за цену, втрое-впятеро ниже, чем на ярмарке. Ну а то, что на продажу привозили… Селяне предпочитали на торжище закупаться. А если что особое понадобилось, то проще неделю на дорогу до Богемки и обратно потратить, и на тамошнем рынке, то, что надо, выбрать, да еще и с хорошим торгом, чем заезжему упырю кровные медные грошики и серебрухи, морем заработанные, втридорога платить. Помню, когда мы в «столицу герцогства», в Южную Богемию в смысле, с братьями и сестричкой по каким-то своим надобностям собирались, к нам таких вот «ходоков», обычно, парочка напрашивалась, «на закорках постоять». Все ж быстрее, чем в телеге, или, не приведи Всеблагой, пешком. А в трактирах и в самом городе, на каретном дворе, прям в экипаже дрыхли, типа охраняли. Ох и орала на подобных «попутчиков» Джесика, если они на стоянках колодец для омовения и постирушек посетить забывали. Но, все равно подвозили — свои же.