Поединок со смертью

– Тогда это знак. Хороший знак. Значит, бог на тебя смотрит, – сказала Дуся торжественным полушёпотом и распрямляя спину. – Ладно, не буду тебя отвлекать, рассказывай про туман.

– Ну, иду я, поздно уже… В кустарнике, тут и там, птицы ночные кричат…

Дуся внимательно слушала, в то же время со странной улыбкой незаметно переглядываясь со своим отражением в зеркале.

– Ага, тут есть такие, по ночам кричат… – согласно подтвердила она, не забывая, однако, о зеркале.

– Вижу, голубеть как-то трава начинает. Оглядываюсь на вашу усадьбу, а её уже не видно, только за лугом свинцовая полоска леса по горке тянется… Туман заклубился со всех сторон, уже почти ночь, быстро темнеет. Лунный свет серебристый такой…

– И, правда, красивый луг по вечерам, красивый… – мечтательно сказала она. – В девках мы на встречи тайные всегда бегали в луга. Горько нужно с кем стренуться, так в лугах по туману встречу тайно и назначали… Верно говоришь, красиво там ночью…

– Ещё бы! Обалдеть как! Так вот, бегу по тропке, наугад почти, она то пропадает в траве, то снова на волю вырывается, петляет по кустам да по кочкам. Бегу, ни о чём не думаю, только бы скорее добежать… На левом берегу уже почти нахожусь, и вдруг этот туман стеной пошёл… Смотрю через него, а он всё выше и выше поднимается. Уже мой дом на горке еле видно. И не дом это как-будто, а какая-то огромная пирамида египетская. А вокруг не мои ольхи растут, а настоящая священная роща… И на всё это наплывает и наплывает туман…

– И как же ты выбралась? – недоверчиво переспросила Дуся. – В тумане-то тропку не видно. Если только вывел кто.

– Сама вышла, Дуся, правда, сама. Вот каким-то чудом не сбилась с тропы, вышла всё-таки к дому. Никто за руку, точно, не вёл.

– Ой ли?

– Ты что, не веришь мне?

Я вдруг обиделась на неё. Это её упрямое желание вырвать признание в «несакционированных» связах меня давно раздражало, я готова была завестись.

Дуся тут же смягчила взгляд и с смиренно сказала:

– Рисковая ты. Могла ведь и в болото заступить. Вот и радуйся, что не накасалась на твою голову беда.

– Да, всё верно. Могла, но не заступила. Как ты говоришь, – сказала я, добродушно улыбаясь Дусе.

– Повезло, – со вздохом облегчения, тоже добродушно, сказала и она.

– Верно, повезло. Дом притянул. Что-то такое в нём, этом доме всё-таки есть, я это чувствую. Он как-будто живой, этот дом. Душа в нём есть, понимаешь?

– Потому и сны такие ты про него видишь. Предупреждал он тебя, видно, а всё бестолку, влетела, как есть, в преисплоднюю.

Она подняла палец к потолку и как-то странно засмеялась.

– Это верно. Теперь и я этот сон поняла. А то всё беспокойство какое-то было, а к чему это конкретно, и придумать не могла.

– Как дом может стать могилой? – спросила она.

– Ну да.

– Теперь поняла?

– Ещё как.

– Вот и Лексей весной всё с горки смотрел, смотрел на твой дом, подолгу так стоял молчком… Вон его где хорошо видно, нет, не отсюдова, здесь смотри… – Дуся потянулась к окну. – Помеха тут сделалась… Ветки… Этот год ольха какая широкая вымахала, мешает…

И опять в Дусином лице произошла разительная перемена. Щёки разгорелись ярким румянцем, чёрные, глубокие, как омут, глаза её сделались живыми и лучистыми.

Я сказала:

– Эту ольху я развела.

– И, правда, ты у нас разводила. Раньше, до тебя, её тут, вдоль речки, и не было вовсе. А теперь целая роща, – улыбнулась Дуся.

– И берёзы у меня уже большие, видела?

– А то нет. На Троицу там все ветки и ломают. И ещё на веники для бани берут.

– Пусть, это ничего, выше берёзки вырастут.

– А я их давно заприметила, три и две, так и растут, а за ними уже много поменьше. Порослью.

– Да, две срослись. А на самой большой, я тут сегодня смотрела, слов всяких на коре нацарапали.

– Твари поганые, и берёзка уже им мешает! Дуся сердито погрозила окну кулаком.

– Кора у них нежная, прохладная, я гладить их люблю.

Дуся с огорчением вздохнула.

– Вот кто и подглядел, как ты берёзу оглаживаешь, – сказала она назидательно.

– Может быть.

Она махнула рукой и снова стала смотреть в сторону моего дома. Потом спросила:

– Отсюда он, этот дом, высокий, гордый, а как из села посмотришь – обычный домок, небольшой такой, незаметный. Отчего это?

– Это просто. Сам дом стоит в углублении, рядом, со стороны села, пригорок, вот и кажется, что дом маленький. Его просто не весь видно. А отсюда он виден с тыла – в два этажа, потому и высокий кажется. Вот и весь его секрет.

– Вот чаво, – сказала Дуся задумчиво, потом встрепенулась птицей и сказала – будто и не мне, а кому-то третьему: А ить наша Виндра знаешь как понимается?

– Это мордовское что-то?

– По-всякому понимать можно. У нас так толкуют старые люди – Видный Рай, видимое на земле место райское.

– Вот оно что! – обрадовалась я.

– Село так и называли раньше – Винд-рай. Это потом уже писать стали по-новому – Виндра.

– А почему? – спросила я вдруг странно смутившуюся Дусю.