Поединок страсти

Один-единственный раз ему удалось втянуть ее в игру и подбить на выстрел. Она попала с первого раза, почти не целясь. И когда он принес ей окровавленное беличье тельце, Кэйт в шоке так его ударила, что Команчо буквально полетел вверх ногами.

— Я не забыл ничего из того, что связано с тобой, Кэйт. Я просто хочу быть тебе полезен, — их глаза встретились.

«Как же, полезен, черт тебя побери, — подумала Кэйт. — Выглядит скорее так, будто он только и пытается поярче нарисовать, насколько ничтожны мои знания и насколько велики амбиции».

— Я не заинтересована в том, чтобы превращать ранчо в продажный дом, — сказала она, резко поднимаясь.

— Не принимай все в штыки, — Команчо тоже встал. — Это было всего лишь предложение. Но о том, чтобы купить ранчо, я говорил совершенно серьезно. Подумай, Кэйт, и не только об этом…

Вдруг одним молниеносным движением оказавшись рядом с нею, он обнял ее и страстно приник к ее губам.

Это случилось так быстро, что в первую секунду Кэйт не поняла, что происходит. Потом, к своему ужасу, вместо того чтобы сопротивляться, она лишь плотнее прижалась к его груди и ответила поцелуем, как какая-нибудь проститутка, вышедшая на дело. Кончики ее пальцев онемели, ноги подкосились, щеки запылали. Кэйт казалось, будто вся ее воля и сила покорились этим объятиям.

С огромным трудом она заставила себя оттолкнуть Команчо и отвесить ему звонкую оплеуху.

Пройдя уже почти двести ярдов по пути к дому управляющего, Команчо все еще чувствовал, как щека горит от пощечины. Но след поцелуя был куда ощутимее. Хотя Кэйт и выбежала из столовой вне себя от ярости, он не чувствовал сожаления о содеянном, он даже улыбнулся при мысли об этом. Кэйт Прайд не настолько изменилась, как ей хотелось бы.

Когда Команчо распахнул калитку, его пес Траубл кинулся навстречу, радостно виляя хвостом. Весь день он наверняка крутил роман с соседской колли.

— Надеюсь, на любовном поприще, старина, тебе повезло больше, чем мне, — крикнул он Траублу, вышагивая по тропинке к крыльцу.

Это была большая собака, возможно, в ее жилах текла кровь сенбернара, но характером она была скорее в дворняжку. Команчо нашел ее восемь лет назад, истощенную и жалкую, подобрал, выкормил и оставил у себя.

Когда он решил завести собаку — или, возможно, собака решила завести хозяина, — его друзья не раз предупреждали, что с животными может быть больше проблем, чем пользы. Но дружеские пророчества не сбылись, а кличка осталась. Траублу удавалось сочетать в себе два таких ценных качества, как преданность и независимость. Пес составлял идеальную компанию Команчо, обладавшему теми же холостяцкими достоинствами.

Траубл вошел за Команчо в дом, все быстрее перебирая лапами по ходу того, как выяснялось, что хозяин движется по направлению к кухне. Команчо открыл пару баночек с собачьими консервами, вывалил их в миску Траублу и, усевшись на табурет, стал смотреть, как пес уплетает свой ужин.

«Да уж, его аппетиту можно позавидовать. Не то, что я», — подумал Команчо, грустно улыбаясь. Из затеи помочь вздорной женщине, которая не хочет иметь с ним ничего общего, вряд ли что получится… Вот идиот! Надо держать себя в руках. Нельзя же в конце концов зависеть от прихотей одного органа, местонахождение которого общеизвестно. Головой надо думать.

Команчо вздохнул, вспоминая сидящую за столом Кэйт, ее золотые локоны, упругую грудь, обтянутую блузкой, устремленные на него глаза.

С тех пор как они расстались, Кэйт превратилась в упрямую непокорную женщину, знающую его слабости и пренебрегающую его желаниями. Но, хотя его Китти и выглядит теперь такой же изнеженной и томной, как какая-нибудь красотка на обложке журнала, она не стала городской светской леди. В ней, как и раньше, живет простая деревенская девчонка, а значит, ему будет о чем поговорить с ней.

Команчо взял с ночного столика томик Шекспира. Он полюбил его много лет назад. Теперь знакомая, до дыр зачитанная книга раскрылась на «Ромео и Джульетте». «Ромео, Ромео, к чему вспоминать старую вражду? Откажись от дел отца своего и забудь свое имя…» Он поспешно захлопнул книгу и выронил ее, как горячую картофелину. «Черт побери, — подумал Команчо, — даже Шекспир сегодня против меня. Будь прокляты эти безумные влюбленные! Мне не нужны никакие романтические бредни».

Не важно, сколько мужчин было у Кэйт после него, он все равно был для нее единственным: женщина никогда не забывает свою первую любовь. Но в эту ночь Команчо нужно нечто большее, чем просто воспоминания…

Глава 7

Бобби Рэй Силей, шагнув из ванны, потянулась за полотенцем. Затем вытерла запотевшее зеркало, висевшее над раковиной, и окинула критическим взглядом свое обнаженное тело.

Возможно, грудь ее уже не так хороша, как раньше, но ей по-прежнему есть, чем гордиться. Благодаря тем восьми часам в день, которые она проводит на ногах, обслуживая, завсегдатаев кафе Хилл Кантри, у нее по-прежнему нет живота, по-прежнему узкие бедра.