Поединок страсти

— Мне не пришлось обращаться в контору или в банк. Сенатор Морган познакомил меня с одним миллионером, который любит рискованные предприятия. Я забыла документы в папке на заднем сиденье «кадиллака», но условия займа очень просты. Ты в состоянии меня выслушать?

— Я могу тебя выслушать, если ты считаешь необходимым начать этот разговор прямо сейчас, — ответил Хэнк, не желая огорчать Кэйт.

— Это пятилетний договор. Первые двенадцать месяцев мы платим только проценты с предоставляемой суммы. По окончании этого срока мы начинаем выплачивать саму сумму займа, и в следующие четыре года нам следует погасить долг.

Хэнк быстро прикинул в уме: цифры получались невероятные.

— Что ты даешь под залог, ранчо?

— Это был единственный путь получить заем. И тебе не следует беспокоиться. Я уверена, что смогу расплатиться по счетам.

Хэнку пришлось прикусить язык, чтобы не выказать своего разочарования и не сказать дочери, что она совершает ужасную ошибку.

Кэйт смотрела на него лучистым взором.

— Тебе не нравятся условия?.. — сияя, Кэйт смотрела на отца. Он обещал ей свободу действий и не мог теперь нарушить своего слова.

— Я уверен, что тебе удалось сделать самое лучшее из возможного при сложившихся обстоятельствах.

— Звучит без энтузиазма.

— Меня беспокоит твое состояние. Ты все еще очень бледна.

— Если Кэйт не возражает, — прервал Команчо, — я взгляну на расчеты и цифры в документах, как только привезу ее папку.

Дельта поднялась на ноги.

— Хватит деловых разговоров, — сказала она безапелляционно. — Команчо, пожалуйста, помоги Хэнку, а я провожу Кэйт наверх.

— Ничего не имею против, — сказал Хэнк. Поднимаясь на ноги, он почувствовал дрожь в коленях. Чтобы сохранить равновесие, ему пришлось опустить руку на стол. Нагнувшись, Хэнк поцеловал Кэйт в лоб. — Дельта права. Пора нам обоим немного отдохнуть.

При обычных обстоятельствах он, безусловно, отказался бы от помощи Команчо. Однако в тот вечер Хэнк был благодарен молодому человеку за поддержку.

— Не помешало бы чего-нибудь выпить, — сказал он, опускаясь в свое любимое кресло.

— Я присоединюсь к вам, сэр.

Команчо прошел в игровую комнату и принес оттуда бутылочку бургундского и два бокала. Оба пили жадно, большими глотками, как страждущие в пустыне, приникшие к долгожданному источнику.

— Все выглядит не так уж хорошо, верно? — сказал наконец Хэнк, ставя на столик свой пустой бокал.

— Но и не совсем плохо, — ответил Команчо, вновь наполняя доверху бокалы.

— Не смеши меня, сынок. Может быть, я уже слишком стар и немощен, но я еще помню кое-что и кое в чем разбираюсь. Сегодня днем Кэйт пытались убить. Если этого еще недостаточно, то, пожалуйста — она сказала мне о каком-то сукином сыне, который, по моему мнению, ее просто-напросто надул. Так что можешь не говорить, что дела обстоят не так уж плохо.

Команчо перестал прохаживаться взад и вперед по комнате и опустился на стул рядом с Хэнком.

— Но ранчо все еще записано на ваше имя. Вы можете не подписывать документы.

— Черт побери, Команчо, ты ничего не понимаешь! Я обещал Кэйт не мешать ей ни в чем! Если я нарушу свое обещание, она улетит в Нью-Йорк следующим же рейсом. Видишь, сынок, я между двух огней…

— Думаю, вы ошибаетесь, она не уедет.

— Бог мой, как я на это надеюсь! Я знаю, насколько это эгоистично и как это нелегко для нее, но мне хочется, чтобы она оставалась со мною до конца.

— Мы уже говорили о продаже рогатого скота и фермы без земли для того, чтобы освободить территорию для экзотических животных. Это поможет нам покрыть текущие расходы. Кроме того, у меня есть еще кое-какие деньги. Если Кэйт изъявит желание, я буду рад предоставить их в полное ее распоряжение.

Хэнк пристально смотрел сквозь бокал, будто это был хрустальный шарик, способный предсказывать будущее. Теперь он поднял глаза и взглянул на Команчо.

— Я не имею никакого права просить тебя вкладывать свои собственные деньги в это дело.

— Вы не просите. Это я предлагаю.

Слишком уставший для того, чтобы заняться чем-нибудь, и слишком расстроенный для того, чтобы уснуть, Хэнк лежал в постели и просматривал старый выпуск «Галф Кост Кэттлмэна», когда в комнату вошла Дельта.

— Наконец-то Кэйт решила лечь спать, — сказала она.

— Ты покормила ее?

— Да. Но съела она не больше какой-нибудь певчей птички.

— Ты совсем забегалась, — Хэнк похлопал ладонью по одеялу. — У тебя измученный вид. Полежи со мной и передохни.

Дельта сбросила туфли и, вытянувшись на постели рядом с ним, положила голову ему на плечо.

— Мне не хватало тебя, — сказала она, улыбаясь.

Не совсем уверенный в том, что ей удобно, Хэнк обнял Дельту одной рукой и притянул ее поближе к себе.

— Прости, я иногда забываю, как тяжело тебе приходится.

— У тебя и так слишком много причин для беспокойства. Зачем тебе думать еще и обо мне, дорогой?

Хэнк гладил ее по волосам. Как сильно она поседела за последнее время.

— Я хочу, чтобы ты знала, как я раскаиваюсь во всех дурных поступках, которые совершил за свою жизнь. Но более всего я раскаиваюсь, что сломал тебе жизнь.

Дельта приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.