Поединок страсти

Через неделю она возвратится в Англию. Софи не хотелось уезжать: еще не утихла боль ее воспоминаний. Последняя встреча с Кайлом все еще отдавалась эхом в ее памяти. Дженни почти не разговаривала с ней, уязвленная тем, что "проиграла" Кайла своей кузине, и обиженная из-за того, что та не желала обсуждать с ней случившееся. Для Дженни было настолько естественным хвастать своими победами над мужчинами, что она не могла понять Софи, не хотевшую афишировать свои отношения с Кайлом.

В конце концов они помирились, но Софи уже мало волновало, что думает ее кузина,

она была подавлена своим горем, смятением и пониманием безнадежности любви к Кайлу.

Как случилось, что все это обернулось таким несчастьем для нее? Когда она возвращалась в мыслях к принятым ею тогда решениям, вспоминала, как сбежала от него, оставив ему ту глупую, холодную записку, для нее было почти невозможно объяснить себе свое тогдашнее поведение.

Самым ужасным было то, что в глубине души Софи знала, что Кайл по-настоящему любит ее. Он бы не наказал ее так сильно, если бы она все еще не была дорога ему. Как жаль, что его темперамент Скорпиона направлен не в ту сторону... Как невыносимо жаль.

Теперь он ушел из ее жизни. Ушел навсегда. Она жила, страшась того, что в один прекрасный день услышит или прочтет о его женитьбе. Этого удара она смертельно боялась, ведь Кайл был единственным человеком, которого она когда-либо любила, и она всегда будет любить его, до конца своих дней.

Она пыталась не думать о Кайле, но мысли о нем не хотели оставлять ее. Она так подолгу мечтала о нем, что было трудно вернуться в реальность. Потеря его сделала ее будущее таким беспросветным и безнадежным...

Последние недели в Тоскании как актриса она чувствовала себя все более неуверенно. Она утеряла что-то жизненно важное - волю и желание воплощать чужие чувства. И ее удивляло, как Франко и другие не замечают этого. Иногда она чувствовала себя "голым королем". Слова ее роли звучали пусто и бессмысленно, а игра была механической и безжизненной.

Что она будет делать в Лондоне? Джои продолжал обещать ей золотые горы, но Софи была настолько не готова к какой-либо новой работе, что просто не знала, что ему скажет. Прошло уже много месяцев с тех пор, как она виделась с родителями. Возможно, несколько недель в Скарборо, на берегу Северного моря, помогут ей обрести равновесие. Софи начинала понимать, почему нервные срывы столь распространены в актерской среде. Стоит только начать сомневаться в себе, как напряжение становится непосильным...

После ужина она поднялась к себе в комнату и попыталась читать. Спустились густые сумерки итальянской осени, и издалека, из кипарисовой рощи, донеслись нежные трели соловья...

Зачарованная мелодией соловьиной песни, Софи отложила книгу и подошла к окну.

Цвет вечернего неба сгустился до фиолетового, переходящего на западе в золотисто-малиновый. Дул теплый, легкий ветерок, пахнущий далеким Средиземным морем.

С наступлением сумерек глубокий покой воцарился вокруг. Софи посмотрела вниз, во двор, и внезапно почувствовала, как на миг остановилось ее сердце.

Она увидела высокий силуэт мужчины, стоящего под аркой и смотрящего прямо на ее окно. Его фигура настолько напоминала фигуру Кайла, что Софи показалось, что все это она видит во сне. Она невольно прижала руку к груди, стараясь унять бешено колотящееся сердце.

- Кайл - С широко открытыми от изумления глазами она еще несколько секунд смотрела вниз, затем повернулась и побежала к лестнице. Несясь по ступенькам вниз, она молила Бога, чтобы это не оказалось миражем. Может, это плод ее разгоряченного воображения?

Софи толчком распахнула дверь и выскочила в погрузившийся в сумерки двор. Все плыло перед ее глазами. Это был не мираж.

Кайл стоял на том же месте - неподвижная высокая фигура, так долго преследовавшая ее в воображении. В течение какого-то времени они в напряженном молчании смотрели друг на друга.

Затем он медленно подошел к ней, глядя ей в лицо своими прекрасными глубокими глазами.

- Боже милосердный, - хрипло сказал он, - какая вы красивая, Софи.

- Кайл, что?.. - От волнения у нее перехватило дыхание. - Что вы делаете в Италии?

- Надеюсь обрести спасение. - Он выглядел усталым и был не брит. На нем был пиджак из кожи викуньи, легкий как пух. Он протянул к ней руку, чтобы коснуться ее лица своими нежными, чуть ли не робкими пальцами. - Надеюсь вымолить прощение у женщины, которая вряд ли простит меня за причиненную ей боль, надеюсь обрести вас, Софи.

- Дорогой мой, - выдохнула она, растворяясь в его объятиях, слишком оглушенная всем случившимся, чтобы ясно осознать его присутствие.

Его руки обхватили ее так, как это было в ее бесчисленных мечтах. Только сейчас все это происходило наяву.

- Сможешь ли ты когда-нибудь простить мою жестокость и глупость? хрипло спросил он, прижавшись губами к ее благоухающим волосам. - С тех пор как ты уехала, я так тосковал по тебе, что мне казалось, я просто сойду с ума...

- Мне нечего прощать, - прошептала она.