Поединок во мраке

Хмурый сухой оборотень Обор, несмотря на юный возраст, умел предъявлять претензии, властно одергивать, контролировать и поощрять в аптечных дозах. Он чувствовал, что вполне мог бы возглавить операцию по захвату живой души и провести ее даже с большим успехом, чем Сам Хозяин.

«Методы Самого остались дедовскими, — думал Обор. — Нужны современные психологические приемы, но пока придется довольствоваться ролью запасного и действовать очень хитро. Проанализирую неудачи других, понаблюдаю. Если кто-то из них добудет душу раньше, выкину его из Вечности. Отнять куда легче, чем добыть. Я пришел выигрывать!»

В толпе нелюди был и молодой гоблин, кстати, родной племянник горбатого Гогоба, бесславно стертого из Вечности. Но это его не смущало: значит, не хватило дяде таланта, значит, не умел проигрывать. Насчет себя гоблин не сомневался: он — Гений. А как раздобыть душку? Зачем напрягаться! Озарение придет, как только он ее увидит и заглянет в глаза.

Один из тех, кто явился к Самому, даже напоминал человека. С землистым лицом, лысой головой, черными зубами в перекошенном рту, сцепив длинные руки под животом, он стоял позади нелюди. Здесь он числился выдвиженцем, но еще в недавнем прошлом на Земле его имя порождало ужас. Он был серийным убийцей.

Выдвиженец убивал малюток, а самых вкусненьких пожирал. Он отправил через мост на Переходе более ста детишек, после чего бешеное пространство его заметило и пригласило на испытательный срок.

«Что они понимают в людях? — выдвиженец скривился. — Человек думает и делает совсем не то, чего ждет от него нелюдь. Эта добыча — моя. Но ей уже четырнадцать лет, она невкусная, противная, твердая. У нее мышцы, жилы и нет нежной мягкости и сочности, которую я люблю».

Из всей группы эти семеро представляли для Гали наибольшую опасность, но и остальные ей вряд ли понравились бы.

— Вы торчите здесь, а тем временем Черная Свинья Бригадируса выманивает несистемника с Перехода. Не дать им добычи! Искусственное дурье на запчасти! — Сам потряс тяжелой дланью.

Галя пыталась открыть тяжелую дверь кабинета. Когда она входила, дверь отворилась сама, но теперь никак не хотела ее выпускать. А тот, кто позвал дракона, мог явиться в любую минуту. Она не знала, кто это, но от одной мысли о хозяине страшилища по ее спине пробегали мурашки.

Глава 14 Кинжал Ромео

От вида крови Сверчков зашатался. Он схватил девушку за плечи, пузырек с маслянистым ядом упал на ковер. Жидкость брызнула на лапу собаки, та истошно завизжала, а Стефания как ни в чем не бывало выхватила из раны окровавленный кинжал и метнула в Димку.

И тут забили башенные часы, заиграл гимн. Сверчков очнулся и сообразил, что лежит на полу в своей комнате. Видимо, во сне он свалился с дивана. Вспотевший, с тяжелой головой, Димка поднялся, морщась зажег свет.

Рамка с Ромео и Джульеттой стояла на полке, темнел выключенный экран компьютера, учебники, как и положено, спокойно лежали на столе. Все было на месте.

Кряхтя, Сверчков поплелся в ванную. Подставил голову под струю холодной воды и так стоял, пока в половине седьмого его не вытурил отец.

— Что за внезапная тяга к воде? — заспанный предок спешил побриться и уехать в свою университетскую лабораторию.

Мама работала там же, ей тоже нужно было торопиться, но, увидев мокрого сына, она ужаснулась и моментально оставила кухонные хлопоты.

— Между прочим, голова — это вместилище разума, — а менингит такая болезнь, от которой либо умирают, либо становятся идиотом, — приговаривала она, растирая сына полотенцем.

Димка понемногу очухивался. Ночные кошмары казались просто серией ужастиков. Бледная, как тень печальная Стефания, кинжал, яд, склеп с мертвецами… Полный комплект, особенно если спишь зимой на полу.

— Что поделывает здесь мой флакончик? — мама подняла с пола пузырек в медной сеточке.

Димка посерел и с трудом выдавил из себя:

— Не прикасайся, там яд.

— Да он уже лет десять как пустой. Ты вылил духи, когда был маленький. А они, между прочим, были моими любимыми…

В другое время Сверчков прицепился бы: «Были? Значит, теперь нелюбимые?». Но сейчас он молча взял флакончик и вышвырнул в форточку. Видеть его он не мог.

— Ты что, уже заболел? Пойду вызывать врача. Отец, я остаюсь дома, у ребенка температура, — мама обращалась сразу и к сыну и к мужу, который, перекрикивая телек, кричал:

— Где нож? Нельзя нормально позавтракать!

Димка не двигался. Он по-прежнему стоял у форточки, и перед его застывшим взглядом был кухонный нож, воткнутый в оконную раму. Нож был в чем-то липком и черном.

Затрещал телефон. Димка вздрогнул, схватил нож и бестолково заметался по комнате.

Трубку взяла мама. Звонила ее приятельница, и они стали договариваться, где встретиться и что подарить кому-то на день рождения. А отец зашел к Димке и, увидев у того в руках нож, покачал головой:

— До каких пор ты будешь считать себя ребенком? Хочешь есть, поешь на кухне. Не таскай еду по квартире.