Поединок. Выпуск 15

— Я устроился продавцом книг с автофургона. — Лидо его обозначало явное превосходство надо мной — мол, что, каково? Никогда не догадаешься, какой фортель я выкину!

— Для чего это тебе нужно?

— Есть великая, архивеликая идея! — светло-карий глаз его начал разгораться — Тихо-спокойно! Я все продумал, вычислил, вычертил! Какой я идиот, что не пошел в свое время на юрфак или в Высшую школу милиции. Нет, не математика — криминалистика — вот оно мое природное призвание. А я занимаюсь черт знает чем! Подумать только, я решаю задачи с мертвыми числами — закорючками. Криминалистика — это задачи с живыми людьми, с изломанными драматичными судьбами, с невероятно сложными характерами. Это куда увлекательнее и интереснее!

Как ни странно, но в эту минуту я верил ему. Верил в то, что он действительно родился криминалистом, что не математика, а криминалистика его природное призвание, что, если бы в свое время он пошел учиться на юрфак или в Высшую школу милиции, из него бы получился сыщик высочайшего класса.

Казалось, уже мне, его брату, давно пора было знать, что он безбожный фантазер и выдумщик, что его планы в конечном итоге рушатся, и все-таки в эту минуту я верил ему!

— Что же ты задумал? — спросил я его.

— Тайна. Прости, но тайна, — изысканно вежливо, Даже торжественно, ответил он.

Она явилась на допрос с «Жалобной книгой» в руках, громкая, оглушительная.

— Вот! — закричала она прямо с порога. — «Жалобная книга»!

— Во-первых, садитесь, Эльвира Александровна, — сказал я, — а во-вторых, при чем здесь «Жалобная книга»? По-моему, никто ни на кого не жалуется — ни вы на нас, насколько я понимаю, ни мы на вас.

— Вы не жалуетесь, вы сразу за решетку! Вот «Жалобная книга». Вот его подпись! Вот его адрес!

— Кого — его?

— Уголовника, который обчистил сейф. Мне сразу стало понятно, кто он такой, только посмотрела на его бандитскую рожу.

В «Жалобной книге» я прочитал «В первый раз в жизни пишу жалобу. Не могу молчать. Так возмущен, да-же руки дрожат. Продавщица ювелирного отдела, когда я попросил ее помочь выбрать для жены колечко с бирюзой в подарок ко дню ее рождения, после того, как я к ней обратился трижды, грубо, по-хамски меня оборвала: «Что вы ко мне пристали? Выбирайте сами. И то ему не подходит и это не подходит. Купят на копейку, а с ними возись, будто дом покупают!» Девчонка! Как ей не стыдно так оскорблять человека! Триста рублей, видите ли, для нее копейка! Когда же, наконец, мы покончим с этим нашим родимым отеческим хамством? Василий Иванович Головин, инженер. Адрес: Красноармейская, 59, кв. 385».

— Я что-то не понимаю, какая связь между «Жалобной книгой» и ограблением сейфа?

— Какая связь? Да самая прямая! Он мне так голову заморочил своими придирками, так заморочил, что я была прямо сама не своя. А тут как раз конец рабочего дня. Швырнула ключ от сейфа в ящик письменного стола и ушла, оставив ящик открытым. Такое со мной впервые за столько лет! Теперь я понимаю — это он специально на меня давил, чтобы вывести из терпения, чтобы я ключ оставила в открытом ящике. А может, он гипнотизер? Вот чем кончаются жалобы — уголовщиной!

— Малахольная, скандальная баба, — сказал Папсуй-Шапка после ее ухода. — Что она здесь молола? Чушь собачья!

— Не такая уж и чушь. Наступление — лучший вид обороны. Ее расчет: нашуметь, наорать и дымовой завесой прикрыть свое разгильдяйство. С инженером поговорить, конечно, надо, хотя дело здесь ясное.

Ну, хорошо. Ключ от сейфа в открытом ящике стола. Кто-то мог им воспользоваться. Но как он проник в закрытое на сто замков помещение, охраняемое со всех сторон? Причем проник, не оставив никакого следа. Вот загадка!

Дело наше никак не подвигалось вперед. Поговорили с инженером, написавшим жалобу. Расспросили о нем на работе, у соседей. Расспросили деликатно, осторожно, чтоб как-то не скомпрометировать его. Уважаемый человек. Прекрасный специалист. Почтенный семьянин. К тому же у него стопроцентное алиби.

На третий день под вечер пришел ко мне Папсуй-Шапка.

— Письмо.

— Какое письмо? От кого письмо?

— От нее.

— Где ты егo обнаружил?

— Под дверью своей квартиры.

— Что она тебе пишет?

— Ты прочитай, прочитай! — он протянул мне письмо.

Первое письмо девчонки

«Здравствуйте, Степан Петрович! Простите, что тогда при нашей ночной встрече я назвала Вас равнодушным, невнимательным к людям человеком. Я долго о Вас думала, и мне кажется теперь, что я Вас хорошо понимаю. Вы человек добрый, участливый. Вы искренне хотите мне помочь. Появилось желание Вам писать, придвинуть к Вам свою душу, говорить с Вами. Мне так сейчас нужен такой человек, как Вы, друг и советчик.

Я понимаю, что стою на краю бездны. Еще один шаг, и меня не будет. Это, только это мне дает право на откровенность. Все может быть! Может быть, это мой предсмертный разговор, моя предсмертная исповедь.