Поединок. Выпуск 15

Но я продолжал изображать спящего. А вскоре действительно заснул, как все люди, незаметно для себя. Мы ведь узнаем о том, что заснули, только когда пробуждаемся.

И все-таки вдоволь поспать мне так и не удалось. Я проснулся от того, что он цепко взял меня за плечи, сразу вытряхнув из меня весь сон. Было шесть часов утра.

— Выручи, — закричал брат, — выручи!

— В каком смысле? — обалдело пробормотал я.

— В смысле денег.

— Тебе что, нужны деньги?

— Мне деньги не нужны. Тебе нужны деньги!

— Ты что, спятил!.. Мне не нужны деньги.

— Будто нужны! Будто!

— Что за чушь? Будто нужны!

— Сейчас все поймешь. Все поймешь! Я всю ночь не спал. Вся моя жизнь прошла перед глазами. Я все понял. Все понял! Я бы мог стать гением. Одно мне мешало. Мне мешало одно! Чтоб стать гением, мне не хватало щедрости, размаха, доброты. Художник Пиросмани был бессребреником. Ему было наплевать, что он ест, на чем спит. Пушкин залезал в долги, но шутя проигрывал в карты тысячи. Толстой отказывался от гонораров за свои произведения. Есенин, получив деньги за книгу, накупил всей своей родной деревне дегтя, хомутов и прочих мужицких ценностей, оставшись без копейки. У Дюма в письменном столе был ящик с деньгами Он пригоршнями, не считая, давал деньги нуждавшимся друзьям… Бери! — закричал брат и порывисто выдвинул ящик своего письменного столика. — Бери!

В ящике были разбросаны рубли, трояки, пятерки.

— Бери пригоршней, не считай!

— Но мне же не нужны деньги, — растерянно отбивался от него я. — Ты же знаешь, мне не нужны деньги…

— Будто нужны! Завидуешь! Не хочешь, чтобы я стал гением!

Тут уж я не выдержал:

— Черт с тобой.

Я зажал в кулаке взятые из ящика какие-то мелкие купюры и, не считая, как он просил, сунул их в карман пижамы.

— Спасибо, брат, — задумчиво произнес он, как-то сразу успокоившись — Спасибо. Ты меня выручил, облегчил мою душу. Теперь ничто мне не мешает стать тем, кем я должен стать. Хотя, конечно, это нелегко…

Он замолчал, притих понуро, удрученно. Явно затосковал о чем-то мне неведомом. Потом вскочил с дивана и деловито зашагал по комнате. Голос его обрел прежнюю зычность.

— Так. Ты меня выручил. Но я тебя тоже выручил — дал тебе свои деньги. Посчитай, сколько там купюр. Выверни карман.

— Двадцать шесть рублей, — сказал я, подсчитав деньги.

— На пол ничего не упало?

— Вроде нет.

— Так. Когда отдашь? Только точно. У тебя дурацкая привычка вовремя не отдавать долги.

— Но мне же не нужны деньги!

— Если не нужны, положи их на место. А теперь перейдем к делу. Ты знаешь, почему я пришел вчера так поздно? Я вчера был в ресторане. А почему я был в ресторане? Я напал на след. На верный след. Весь ваш уголовный розыск не мог напасть на след. А я напал. Я раскрутил это дело. Все гениальное предельно просто. Я рассуждал так: кто мог узнать о том, что Петриченко оставила ключ от сейфа в открытом ящике письменного стола? Только свои, только работники отдела — продавщицы, которые могли это видеть. Логично? Я решил их попасти, установить слежку. Начал я с самой молодой. Красавица. Как иллюстрация к «Тысяче и одной ночи».

Волосы гладкие, жгучие, черные. Зубы сахарные. Я подождал ее у служебного выхода после закрытия магазина и незаметно двинулся за ней. Как ты думаешь, с кем она встретилась на площади Пушкина? Кто ее ждал? Леонид. И куда же они пошли? В ресторан ВТО. Я — за ними. Сел в углу зала за столик, так, чтобы Леонид меня не видел, и весь вечер за ними наблюдал. Они ели паштет, котлеты по-киевски, пили шампанское. Мне этот вечер обошелся в двадцатку. Не мог же я пить только минеральную воду! К ним подходили какие-то длинноволосые парни, то ли актеры, то ли уголовники. Сейчас у всех ребят такой подозрительный вид, что так и хочется дать в морду, пока сам не получил. После закрытия ресторана Леонид проводил ее пешком к дому на улице Мясковского. Видимо, там она живет. Словом, я узнал главное: продавщица и Леонид — это одна шайка. Леонид — вор-рецидивист. Он на моих глазах подарил девчонке золотые часы из награбленных в универмаге ценностей. Все концы сходятся. А теперь, брат, попробуй сказать, что я не гений!

— Да, действительно, — промолвил Папсуй, когда я ему рассказал эту историю, — концы с концами сходятся. Парня надо брать. И брать немедленно, пока еще, может быть, не пошли по рукам драгоценности из универмага. Пока они, может быть, у него. Завтра же с утра доложим полковнику, свяжемся с прокурором, попросим разрешение на арест и обыск в квартире Леонида. Вот только, как он проник ночью в неприступный, как крепость, магазин? Вот вопрос!

На следующий день, получив разрешение на обыск и задержание Леонида, мы явились к нему домой. Мы узнали, что он закончил педагогической институт, но пока нигде не работает. Почему? Хочет устроиться в какую-нибудь редакцию Хочет писать. Но пока что это только небольшие заметки, информации, которые ему иногда удается опубликовывать в молодежной газете. Отец Леонида оказался профессором, доктором биологических наук. Мать — актриса драматического театра.