Поединок. Выпуск 15

— Я вернусь завтра после обеда.

Рённ думал об Ульссоне и о счете из ресторана, найденном среди вещей Ёранссона. Во вторник после обеда у него блеснула одна мысль, и, как обычно, когда его что-то беспокоило, он пошел к Гюнвальду Ларссону.

— Я вот думаю о той записке с инициалами «Б. Ф.», — сказал Рённ. — В том списке, что составил Меландер с Колльбергом, есть три лица с такими инициалами; Бу Фростенссон, Бенгт Фредрикссон и Бьёрн Форсберг.

— Ну и что?

— Следовало бы незаметно посмотреть на них, может, кто похож на Ульссона.

— А ты знаешь, где их найти?

— Наверное, Меландер знает.

Меландер в самом деле знал. В течение двадцати минут он выяснил, что Форсберг находится дома, а после второго завтрака собирается в свою контору. В двенадцать он должен обедать с клиентом в «Амбассадоре». Фростенссон был на киностудии, где снимался в небольшой роли.

— А Фредрикссон, наверное, тянет пиво в кафе «Ти-ан». По крайней мере, в такое время он всегда там сидит.

— Я поеду с вами, — довольно неожиданно заявил Мартин Бек.

Бенгт Фредрикссон действительно сидел в пивной в Старом городе. Он был очень полный, имел пышную, взлохмаченную рыжую бороду и косматую седую шевелюру.

В большом павильоне киностудии в Сольне руководитель съемок повел их длинными запутанными коридорами в дальний угол.

— Фростенссон занят в пятиминутном эпизоде, — сказал он. — Это будет его единственная реплика в фильме.

Мартин Бек, Рённ и Гюнвальд Ларссон остановились вдали, но в ярком свете рефлекторов хорошо видели сцену за перепутанными кабелями и подвижными кулисами. Сцена, вероятно, изображала интерьер лавки.

— Внимание! — заорал режиссер. — Тихо! Камера! Мужчина в колпаке пекаря и в белом халате вышел на свет и сказал:

— Ладно. Что вы желаете?

Фростенссону пришлось пять раз повторять свою единственную реплику. Это был худой лысый мужчина, он запинался, уголки рта и веки у него нервно дергались.

Через полчаса Гюнвальд Ларссон остановил машину за двадцать пять метров от ограды виллы Бьёрна Форсберга в Стоксунде. Мартин Бек и Рённ пригнулись на задних сиденьях. Через открытую дверь гаража можно было увидеть черный «мерседес» новейшей модели.

— Он скоро должен выйти, если не хочет пропустить обед со своим клиентом, — сказал Гюнвальд Ларссон.

Они ждали минут пятнадцать, пока дверь виллы открылась и на лестницу вышел мужчина в сопровождении светловолосой женщины и девочки лет семи. Он поцеловал женщину в щеку, поднял девочку и прижал к себе. Потом пружинистым быстрым шагом направился к гаражу, сел в машину.

Бьёрн Форсберг был высокий, стройный мужчина с очень красивым, словно с картинки иллюстрированного еженедельника, лицом. В сером плаще, простоволосый, с волнистыми, зачесанными назад волосами он казался моложе своих сорока восьми лет.

— Как Ульссон, — сказал Рённ. — Особенно похожи фигура и одежда. То есть плащ.

— Угу, — буркнул Гюнвальд Ларссон. — Только разница в том, что Ульссон носит свою тряпку уже три года и заплатил за нее три сотни на распродаже залежавшихся товаров, а этот за свой плащ отдал, наверное, три тысячи. Но такие, как Шверин, не видят подобной разницы.

Все расчеты Колльберга мгновенно полетели кувырком. Во-первых, он проспал дольше, чем думал, а во-вторых, погода совершенно испортилась. В половине второго он еще только достиг мотеля около Линчёпинга. Там он выпил кофе, съел булочку и позвонил в Стокгольм.

— Ну что ты выяснил?

— Только у девятерых из них были машины летом пятьдесят первого, — ответил Меландер. — Леннарт Линд-грен — новый «фольксваген», Рюне Бенгтссон — «паю кард-49», Ян Карлссон — «ДКВ-38», Уве Эрикссон — старый «опель-капитан», Бьёрн Форсберг — «форд-ведетта-49» и…

— Постой. Еще кто-либо имел такую машину?

— «Ведетту»? Нет.

— Достаточно.

— Первичная окраска ёранссовского «морриса» — светло-зеленая. Но он мог и перекрасить ее.

— Хорошо. Можешь связать меня с Мартином?

— Еще только одно. Еранссон отдал в то лето свою машину на лом. Ее номер вычеркнут из списка пятнадцатого августа, всего через неделю после того, как он давал показания в полиции.

Колльберг бросил в автомат еще крону и, пока в трубке потрескивало, нетерпеливо думал о том, что его еще ожидают двести километров дороги.

— Да, у телефона комиссар Бек.

— Привет. Так чем та фирма торговала?

— Думаю, что краденым товаром. Но это никогда не удавалось доказать. У нее было несколько агентов, которые ездили по стране и сбывали одежду и другие вещи в провинциях.

— А кто был ее хозяином?

— Бьёрн Форсберг.

Колльберг немного подумал, потом сказал:

— Передай Меландеру, чтобы он все свое внимание обратил на Форсберга. И попроси Ельма, чтобы он или кто-то другой подождал в лаборатории, пока я вернусь. Мне надо сделать анализ одной вещи.

Было уже почти пять, а Колльберг еще не приехал. Меландер вошел к Мартину Беку, держа в одной руке трубку, а в другой свои записи. Он сразу начал рассказывать: