Поединок. Выпуск 15

Напуганные загадочным исчезновением карабина, Косой и Чиграш в панике неслись по лесу, как обезумевшие лоси, стремясь поскорее оторваться от возможных преследователей. Поспешая за ними, Леня, однако, головы не терял, погоней не увлекался. Косой хитер и осторожен, он, подозревая слежку, не будет долго гнать вслепую, захочет разобраться в обстановке, сориентироваться и сбить со следа тех, кто идет по нему. Поэтому, зная, какого направления они будут неизбежно придерживаться, Леня не таясь рванул в обход, чтобы обойти их, опередить и вновь оказаться у них на пути.

Бежал он быстро, но сторожко и расчетливо. Важно было не только не упустить их, но и не попасть в засаду. Он дважды пересекал какую-то дорогу (здесь можно было бы подождать, остановить первый же грузовик, но об этом он даже не подумал), перебегал, разбрызгивая холодную воду, ручьи, спускался, взбирался, обходил и, наконец, нашел удобное для засады место — почти голую неровную скалу — и залег на ней.

И вовремя! Не успел он еще отдышаться, как увидел, что невдалеке колеблются кусты, качнула верхушкой молоденькая елочка, взлетела какая-то вспугнутая птаха и на прогалину перед самой скалой стремительно, будто их вышибли, вывалились Косой и Чиграш. Они замерли на мгновенье, оглядываясь, свернули в сторону и, попетляв среди камней, залегли лицом к своему следу, словно загнанные хищники, подстерегающие ранившего их охотника. Косой напряженно смотрел вперед, сжимая шейку приклада, готовый защищаться и нападать. Чиграш уткнулся мордой в мох, казалось, даже не дышал.

Искушение было слишком велико, чтобы ему противиться. Ленины враги были прямо под ним — открытые, спиной к нему. Леня выдвинул вперед карабин, приложился и поймал на мушку сначала широкий зад Чиграша, а потом туго обтянутую прожженным ватником спину Косого. Если стрелять, то в него первого. Чиграша он не боялся — с ним, глупым и трусливым, Леня справился бы один на один.

Велико было искушение… И ведь, главное, наказания он скорее всего не понесет. Даже если найдут их трупы в тайге, проведут следствие — что можно доказать? А если все-таки докажут, то наказание будет не слишком суровым. Положим, он попытался задержать преступников (он даже обязан это сделать) — не вышло, и, защищаясь, он убил их. Это учитывает закон. Положим, они даже сами напали на него — ведь по сути так и было, — значит, он мог всеми мерами защищать свою жизнь.

А совесть? Уж совесть-то его была бы чиста. Все, что они сделали, давало Лене полное моральное право на месть. Вот только, убив их, не опустится ли он тем самым до их уровня, не станет таким же бандитом, смело стреляющим в спину?.. Леня с сожалением опустил карабин.

Долго лежали эти трое в лесу, выслеживая и подкарауливая друг друга. До темноты. Потом Косой и Чиграш поднялись и прошли внизу, совсем рядом со скалой — Лене даже слышно было их тяжелое дыхание и по-мальчишески очень хотелось гаркнуть неожиданно и громко, чтобы они подскочили…

Леня отпустил их на необходимую дистанцию и проводил до места ночевки.

Костер они, конечно, разводить не решились, что-то всухомятку пожевали и улеглись на расстеленной палатке. Леня тоже устроился без особого комфорта — было^-голодно, холодно, неуютно. Напряжение этого трудного дня постепенно проходило, и он, прислушиваясь — не застали бы его врасплох или, чего хуже, не удрали бы в ночь, — с трудом удерживался, чтобы не заснуть крепко. Но все было спокойно — ночь выдалась тихая: ничто не шуршало, не пищало, не стукало, и он даже подремал вполглаза и вполуха.

А со светом снова погоня. Леня держался вдали, предположение его оказалось правильным — шли они к лодке, так что вполне можно было не нюхать их след из боязни его потерять.

Так прошло два дня. Леня стал уставать — питался он на ходу, в основном грибами и ягодами. Правда, за это время он дважды останавливался, когда был уверен в своей безопасности, и разводил костер, варил постный суп, заправляя его грибами и зеленью.

И все-таки (теперь Леня с уверенностью мог это сказать) весь его прошлый, казалось бы, игрушечный опыт служил ему верную службу. Если бы не изнуряющая погоня, которая отнимала слишком много времени и сил, он вообще зажил бы припеваючи. А пока приходилось туго.

Но и врагам его было не легче — без костра, без охоты, в страхе. Леня как-то видел из-за дерева, что они на ходу жевали крупу. Он, правда, глядя на это, слюнки глотал, но и злорадство вполне простительное почувствовал.

Ничего, скоро по пути деревня будет с магазином. Тут он осуществит главную часть своего плана: оставит их без харчей, без снаряжения, напугает всерьез и будет гнать дальше неутомимо и безжалостно, как гонит волк оленье стадо.

Как стемнело, Леня почти вплотную подобрался к ним. Вначале прятался под елью, опустившей нижние ветки до земли, а когда Косой и Чиграш улеглись, укрывшись палаткой, возле крохотного, чуть живого костерка (видно, совсем невмоготу стало без огня), бесшумно подполз еще ближе, прислушался.