Встретили как-то охотника. Тот не видел их, и Косой, долго целившись, все-таки не выстрелил — побоялся. Решили просто отобрать у него продукты, но и это не вышло — охотник заметил их и не подпустил близко, отошел, пятясь, подняв ружье, и скрылся в лесу.
Где-то в начале болот у Чиграша пропали ночью сапоги. Косой не разувался с вечера, а Чиграш, жалея уставшие и больные ноги, снял обувь, а утром сапог уже не было. И эта пропажа вновь встревожила их.
— Я дойду, дойду, — испуганно заверял Чиграш Косого, который не смотрел ему в глаза. — Портянками обмотаюсь, обвяжу их и пойду. Не отстану, не бойсь.
Косой ничего не сказал, только закинул карабин за спину и пошел.
Погода заметно портилась. Становилось все холоднее. Часто моросил дождик. Над болотами поднимались туманы.
И однажды вечером Чиграш увидел вдруг Ленино привидение. Оно выплыло из тумана, плавно прошло мимо и снова исчезло в тумане. Чиграш отчаянно завизжал. Косой не стал разбираться что к чему и одним прыжком скрылся в лесу. Чиграш догнал его только в середине болота, на островке.
Они шли теми же местами, что и раньше, только в обратном направлении и поменявшись ролями. И хотя Лене в его неустанном преследовании тоже приходилось очень нелегко и сам он почти не отличался от тех, кого безжалостно гнал по лесу, был так же измотан, страшен и дик, — порой легкая торжествующая улыбка трогала его обветренные потрескавшиеся губы. Он весь, как в теплой воде, купался в сладостном чувстве осуществляемой мести…
Главной его заботой оставалась пища. Добывать ее приходилось на ходу, от случая к случаю. И Леня эти случаи никогда не упускал. Он знал — вся его сила сейчас в еде (как полопаешь, так и потопаешь) и в полноценном отдыхе. Поэтому все время, что он тратил на сон, добычу и готовку еды, Леня наверстывал ходом.
Крупу он тщательно разделил на равные порции и увязал их в тряпочки, расходовал бережно, строго придерживаясь установленного рациона, на каши не тратил, варил только суп, добавляя в него все, что попадалось на пути за дневной переход — зелень, коренья, словом, витамины. По-прежнему выручали грибы.
Несколько раз ему попадались лоси, но Леня не стрелял их. Зачем? Много с собой не возьмешь, а губить такое большое животное из-за куска мяса у него не поднималась рука. На второй или третий день погони он подстрелил зайца, рассмеявшись над тем, что подбил двух — обеспечил себе ужин и завтрак и еще больше подстегнул Косого и Чиграша, которые наверняка слышали его выстрел
Днем Леня останавливался только на чаепитие Заварки ему хватало, несмотря, а может быть, и благодаря тому, что Косой и Чиграш привыкли чифирить напропалую, к тому же он добавлял в нее листья брусники и смородины. К чаю — один сухарь и один кусочек сахара.
Было тяжело телу, но легко душе. Как ни странно, все тяготы этой дикой гонки не ложились на него бременем, которое хотелось бы поскорее скинуть. Напротив, отними это сейчас у Лени — и вся его жизнь лишится цели, весь он обмякнет и обрушится грудой тряпья, как огородное пугало, из которого выдернули палку…
Так он и шел, вернее, бежал, осуществляя свой план, верша свой праведный суд. И он ни на мизинец не сомневался в успехе. Неудачи теперь просто не могло быть, иначе это было бы слишком большой несправедливостью. И кроме того, он сам держал в руках и свою, и чужие судьбы, сам управлял ими — уверенно, настойчиво. Он точно знал, чем все это кончится, что ждет его врагов, каким будет их конец.
Одного он только не знал. А именно того, что в их игру вступило еще одно действующее лицо, что третьим звеном в их зловещей цепочке стал участковый, который так же неутомимо идет по следу, прикидывая, как ему одному всех их половчее задержать и доставить куда положено.
Но и участковый еще не во всем разобрался. Почему, например, они идут врозь? Почему один из них заходил в село и предупредил сторожа? Почему были брошены сапоги — ведь без обуви в тайге то же самое, что без спичек. Много было еще вопросов. Но главный сейчас— куда они бегут?
Участковый развернул карту, стал размышлять, стараясь предугадать, куда неудержимо стремятся эти трое? Скорее всего, вот к этому притоку. Видимо, там они спрятали похищенную лодку и собираются спуститься по реке. Значит, надо, срезав путь, выйти туда раньше их и, смотря по обстоятельствам, либо задержать их самому, либо взять в помощь людей.
Участковый сидел у костерка, ворошил угли, думал. И совсем недалеко от него так же сидел у костерка Леня. А еще подальше — корчились в какой-то ямке на островке среди болота, пытаясь согреться, Косой и Чиграш, поджимавший под себя босые, израненные ноги. И разделяла их тайга, и связывала одна ниточка, на которой всего два узелка — страх и долг…
Чиграш все больше отставал от Косого, с трудом ковыляя на разбитых ногах, обернутых рваными тряпками, в которые превратились рукава его телогрейки.