Поединок. Выпуск 18

Фрау Эмма, щеки которой в таких марш-бросках краснеют, а лоб и виски покрываются мелкими капельками пота, неутомимая фрау Эмма ведет группу без карты, ориентируясь на местности только по компасу, кругло чернеющему на запястье ее правой руки. Это непростая наука, очень, очень непростая наука – работать, как ранее намечалось, дышать, как ранее намечалось, двигаться в походе точно так, как ранее намечалось. И воспитанники («Веселей, мальчики! Веселей!») должны хорошо усвоить эту науку, должны, более того, обязаны уметь обходиться в пути без лишних размышлений и без всяких компрометирующих планов-набросков. Но вот, наконец, на четырнадцатом километре маршрута та самая горная речушка. Вот и рухнувшая поперек нее строевая сосна, образовавшая своим падением естественный мостик через данную водную преграду. Вот и веточки, продуманно заломленные на кустах по обеим сторонам узкой звериной тропы…

– Не вешать нос, мальчики! Веселей!

– Ну цирк, – смачно сплевывает в сторону Циркач, и на лице его появляется гримаса брезгливости. – И так от смеха едва на ногах держимся – куда еще веселей!

– И все-таки, и все-таки еще веселей, мои герои! – У фрау Эммы, судя по всему, сохраняется, несмотря на годы, все тот же отличный слух. – А еще не забывайте, мальчики, о тренаже вашей памяти, потому что назад пойдете без меня и даже без компаса. Двинетесь обратно по-одному, каждый в свое время. Каждый – только в свое…

– Ну я ж говорю, чистый цирк!

– Вот именно, Циркач! Правильно говоришь! И поэтому советую уже сейчас любому из членов группы тщательно фиксировать в уме малейшие приметы данной местности. Так сказать, арены будущего представления. Веселей, мальчики! Не вешать нос!

Фрау Эмма теперь уже не кричит на воспитанников, как делала это когда-то, еще в первом – военных лет – интернате, не посмеивается презрительно и не издевается над начинающими крепнуть и раздаваться в плечах юношами. Нет, сегодняшняя фрау Эмма, словно бы вдруг переродившись на глазах у всех, увлеченно и деловито производит вместе с группой разбор преодоленного пути, производит его, этот непременный разбор, толково и до мельчайших подробностей, мысленно следуя в обратном порядке от ориентира до ориентира. Уж после таких-то объяснений и доуточнений даже самый ограниченный воспитанник сумеет, по второму разу и уже в одиночку следуя тем же маршрутом, найти напоминающий верблюжью голову обломок скалы, затем – неожиданно широкую петлю ручья, а уж затем – и причудливо сросшиеся два дерева – лиственное с хвойным…

– Усвоили урок, мальчики? Если усвоили, то и возвращаться будет веселей.

– Я ж и говорю, – ворчит Циркач. – Куда как весело – обхохочешься тут…

– Вперед, мои герои, вперед!

Чтобы не терять времени даром, фрау Эмма на коротких привалах вручает каждому воспитаннику по фотоснимку, на котором может быть запечатлен укромный уголок леса или отрезок городской улицы, вид на затянутое тиной болото или интерьер со вкусом обставленной гостиной. Фотоснимки полагается разглядывать не больше полутора минут, после чего надлежит («Веселей, мальчики, веселей!») дать точное описание увиденного с непременным перечислением многочисленных подробностей не всегда четкого изображения.

Ранее в закрытых горных лагерях с воспитанниками было уже отработано умение поддерживать связь со встречными группами, с ходу настраивая рацию, ловя чуть пробивающиеся позывные и спешно передавая шифрованные радиограммы. Учились «прилежны вьюноши» также по приличным дорогам и по гиблому бездорожью водить и безжалостно гонять мотоциклы, легковые машины и грузовики всех марок, фирм, модификаций и сроков выпуска.

Распорядок дня в колледже был уплотнен до предела, и поэтому почти сразу же после возвращения из похода (одно другому, мол, не помеха) группа проследовала в просторный спортзал, где занятия проводились в любое время года при распахнутых настежь окнах. Здесь неизменно в шесть часов утра по большей части молча, но не без команд спецтренера проделывали воспитанники обязательный комплекс гимнастических упражнений, здесь же можно было поиграть в баскетбол или волейбол, поупражняться на брусьях, турнике или кольцах, посовершенствоваться до седьмого пота в самбо, боксе, каратэ или дзюдо. А кроме того, на переменах между основными занятиями, проводившимися в закрытых классах, юноши для поддержания тонуса пробегали два-три круга по полуторакилометровой гаревой дорожке, охватывающей снаружи спортзал и крошечный бар при нем с кофейным аппаратом и стойкой для прохладительных напитков.

– Не закисают они тут у вас?

– Никак нет, господин Мантейфель! Такое для них непозволительно!

Пожилой спецтренер, сидевший до этого на сложенном вдвое мате из пористой резины, проворно вскочил на ноги и по-солдатски вытянулся перед доктором философии, пришедшим в зал в дорогом спортивном костюме. Спецтренер все еще дышал и тяжело и сипловато после того, как несколько минут тому назад лично показал воспитанникам особенность выполнения переднего и заднего сальто с места в момент, когда руки заняты удержанием оружия или других неслучайных предметов.