Поединок. Выпуск 3

— У него по понедельникам лекции с девяти до часу. А он вдруг прибегает домой сразу после того, как ограбили кассира. И прибегает с набережной, через проходной... В переулке я бы его увидел. Он всегда с переулка идет...

— Вы его в чем-то подозреваете? — спросил Корнилов.

— Подозреваю. Такие дела, — он кивнул на окно, за которым виднелись церковная ограда и панель из плитняка, — в одиночку не делаются.

— А в какое время внук пришел домой?

— Без двадцати двенадцать.

— Вы это точно заметили? — Корнилов хорошо помнил время ограбления — пятнадцать минут первого.

— Еще бы! — зло сказал старик и, обернувшись, посмотрел на большие часы, стоявшие рядом с диваном. Сейчас они показывали одиннадцать.

— Внук пришел — дверью хлопнул. Он всегда хлопает громко. Нарочно, чтобы мне досадить. Я удивился, что он так рано, и посмотрел на часы. Было без двадцати двенадцать.

Корнилов вздохнул. «Старик или очень не любит своего внука, или все-таки серьезно болен, — подумал он и огорчился. Если старик болен — можно ли полностью доверять его показаниям?»

— Он нервничает эти два дня, — продолжал старик. — Места себе не находит. Я же вижу!

— А еще какие-нибудь наблюдения у вас есть? — спросил Корнилов.

— Нет! — отрезал старик. — Но это носится в воздухе... Беда носится.

— Мы постараемся во всем разобраться. Спасибо вам большое за все, что вы рассказали.

Старик как-то безнадежно махнул рукой.

Корнилов поднялся и молча кивнул. Григорий Иванович протянул ему руку. Ладонь была чуть влажная. Он задержал руку Корнилова и чуть притянул его к себе.

— Внук очень беспокойный. Очень. Он с бандюгой во дворе разминуться не мог. А молчит. Или струсил? — Григорий Иванович отпустил руку Корнилова и отвернулся.

Корнилов вышел из комнаты, осторожно притворил дверь. Игнатия Борисовича во второй комнате не было, и подполковник прошел в переднюю. Из-за приоткрытой двери в кухню доносились голоса. Мужской, чуть глуховатый, Игнатия Борисовича, и звонкий, женский.

— Ты слишком много думаешь об этом, — взволнованно говорила женщина. — Это ужасно, это захлестнет...

Корнилов осторожно постучал в дверь. Голос моментально смолк, и появился Игнатий Борисович. Он был несколько растерян и улыбался чуть виновато.

— Вы уже уходите?

— Да, я вам благодарен за содействие, — Игорь Васильевич пожал руку молодому человеку и пошел к выходу.

— А вы... — Казаков рванулся было за Корниловым, но остановился, глядя, как подполковник открывает дверь. — Дед, конечно, ничем не помог вам?

— Помог, помог! Ваш дедушка много мне тут написал, — сказал Корнилов, выходя на лестничную площадку. Он похлопал рукой по карману и улыбнулся.

— Помог? — удивился Казаков. — Очень хорошо. А мы с мамой днем на службе...

Он стоял в дверях, в нерешительности глядел на подполковника, словно ожидал, что тот его о чем-то еще спросит. Но Корнилов прощально махнул ему рукой. Уже взявшись за ручку дверей в подъезде, он услышал, как лязгнул запор на дверях квартиры Казаковых.

3

Ровно в двенадцать Корнилов уже сидел в своем кабинете. Варвара, секретарь отдела, своей обычной скороговоркой перечисляла всех, кто приходил или звонил в его отсутствие.

— Из «Вечернего Ленинграда» звонили. Зам. редактора. Ждут статью ко Дню милиции. Говорят, вы их подводите. Ведь обещали. Шефу будут жаловаться... Два раза из Выборга Зайцев спрашивал. Наверное, что-нибудь срочное. Соединить?

— Ни с кем не соединяй, — сказал Корнилов. — До двух часов.

— И с «Вечеркой»? — удивилась секретарша. Игорь Васильевич замотал головой. — Пожалуется ведь... — На лице у нее отразилось такое искреннее сожаление, что Корнилов улыбнулся. Варвара отличалась редкой способностью все драматизировать. В отделе к этому давно привыкли и любили дружески подтрунивать над ней.

— Этот альбом — срочно в НТО. — Секретарша с интересом посмотрела на фотографию, которую показал ей Игорь Васильевич. — Пусть переснимут. А портрет этого гаврика... — он поставил на лбу молодого мужчины легкую галочку, — пускай увеличат отдельно. Размножат и разошлют для широкого розыска. В транспортную милицию не забудь. Пусть ознакомят участковых инспекторов. Соседям тоже послать. И в Москву... И срочно, срочно, Варя! Белянчиков на месте?

— Уже два раза заходил. Спрашивал вас.

— Предупреди, что понадобится через полчаса. И Бугаева с Орликовым предупреди.

Варвара кивнула и хотела выйти, но Корнилов остановил ее.

— Пошли их в буфет. Пусть чайку попьют с бутербродами, — он усмехнулся. — Сидеть им сегодня без обеда. Ко мне никого не пускай.

Закурив, он минут десять сидел, положив перед собой листки чистой бумаги. План проведения операции сложился у него еще в то время, когда он ехал с Васильевского острова в управление. И теперь он еще раз мысленно прикидывал последовательность действий, стараясь предусмотреть все детали. Корнилов понимал, что главное сейчас — быстрота. Где-то по городу ходит вооруженный преступник. С кем столкнет его случай или злая воля, кто еще может стать его новой жертвой? Любая промашка, скоропалительный, непродуманный шаг могли увести розыск в сторону...