Поединщик поневоле

— На помост, ученик, — пугающе серьезным тоном скомандовал наставник. Я тут же выполнил его приказ. Мы застыли друг перед другом в классических маго-фехтовальных позах. — Теперь слушай меня очень внимательно. То, что ты испытал на ринге, каждый колдун называет по-своему. Кто-то ускорением, кто-то вторым дыханием, некоторые даже открытием третьего глаза. Я называю это «инспиро» — вдохновение. Вызвать его простым желанием не получается ни у кого, даже у меня. Оно приходит в моменты высшего накала эмоций, когда ты полностью сливаешься с ритмом боя, впускаешь в свою душу его мелодику, а твое тело становится инструментом для создания удивительного узора схватки. И в награду ты получаешь инспиро — шанс победить, даже когда, казалось бы, не осталось никакой надежды. Я не смогу научить тебя включать инспиро как лампочку ночника, но могу помочь настроиться на ритм боя. Если уж тебе удалось пусть на мгновение погрузиться в это состояние, значит, ты прирожденный фехтовальщик. Я выделю в своем графике время для персональных занятий, чтобы подготовить тебя к переходу в группу моих лучших учеников. Если раньше и были сомнения, то теперь уверен, что смогу сделать из тебя чемпиона.

Очень хотелось сказать ему, что плевать я хотел с очень удобной для этого дела Пизанской башни и на чемпионство, и вообще на фехтовальные соревнования, но, боюсь, тогда он просто выгонит меня из клуба. А найти другого тренера такого уровня вряд ли получится. Поэтому я благоразумно промолчал и продолжил слушать наставника, которого почему-то пробило на высокий слог. Впрочем, чего еще ждать от фанатика своего дела.

— Запомни, Тан… — Тренер осекся и, потратив пару секунд на то, чтобы вспомнить мое имя, продолжил: — Запомни, Назарио. В высоком искусстве магического фехтования главное не скорость сотворения печатей и даже не умение быстро и правильно распознавать формирующееся плетение соперника. Важно установить контакт с противником. Достигнуть состояния, в котором вы становитесь практически одним целым. Когда вокруг нет ничего и никого. Есть только вы двое, и смысл вашей жизни сводится лишь к одному: к победе.

Интересная, конечно, заявка. Очень похоже на наставления гуру тантрического секса, но извращенцем дон Пабло точно не являлся, поэтому я постарался осознать сказанное, найти потаенный смысл, который поначалу вызывал лишь ехидные комментарии.

— Закрой глаза, — приказал тренер, и я честно подчинился, потому что пришел сюда не для хохмы, а чтобы стать лучше и сильнее. Для этого требовалось довериться наставнику, какими бы странными ни были его указания.

— Постарайся почувствовать меня, ощутить мою энергетику и все, что происходит с моей аурой. Этого не увидеть глазами. Это можно только ощутить внутренним радаром, той частью души, что смотрит в окружающий мир и видит его истинную суть, — продолжил испанец тихим шелестящим голосом, который, как ни странно, я прекрасно слышал, хотя и был в пяти метрах от него. — Ощути, как двигается энергия на внешнем слое моего эфирного тела. Постарайся уловить малейшие изменения в состоянии Сырой силы вокруг нас.

Наконец-то он замолчал. Стало легче, потому что слишком уж пафосный тон сбивал с мыслей и концентрации. Я честно пытался выполнить все указания, но мой дар оценщика постоянно вмешивался, вычленяя легкие отголоски энергии творения и разрушения. Здесь их было очень мало — словно пылинки, проявляющиеся в лучах света там, где вроде все чисто убрано. Я постарался раствориться в Сырой силе, истекавшей из другого мира и заполнявшей не только пространство вокруг меня, но и всю Женеву с окрестностями. Через десяток секунд ощутил хаотично двигающийся поток энергии, как течение в толще воды женевского озера, а еще был… жесткий удар в грудь и стремительный полет спиной вперед.

Приложило меня неслабо, но больше расстроил пост-эффект от комбинированной печати — слегка подпаленная шевелюра и короткие разряды, неприятно гулявшие по коже.

— Вы что творите?! — проскрипел я, садясь на многострадальную пятую точку, которая секунду назад сработала как подушка безопасности. Причем хорошо сработала. Правда, теперь болеть будет, и процесс обработки ее мазью увлекательным не назовешь.

— Помогаю тебе, — спокойно, так словно сделал мне большое одолжение, ответил испанец. — Вовремя разбудил, а то ты уснул стоя, как лошадь. Иди переодеваться. На этом урок закончен. Пока поработаешь со своей старой группой. Плюс короткие дополнительные занятия после основных. Через пару недель поговорим о персональных уроках. К моим старшим ученикам тебе пока рано. Можешь идти, будущий чемпион. И подумай о том, что я сказал. Кажется, ты просто пропустил мои слова мимо ушей.

Напрягло то, что слово «чемпион» было произнесено с интонацией, обещавшей не славу и победы на соревнованиях, а очень мучительную подготовку к этому самому совершенно не гарантированному чемпионству.

Может, все-таки свалить, пока этот фехтовальный маньяк не угробил меня?