Поехавшие

Прищуренный взор, мелькнувшая на секунду ненависть по отношению к Антону, покосившись в его сторону. За несправедливые слова надо платить, так Марк считал, однако пока ничего не говорил. Внимательно слушал тихий голос крестного, впитывая словно губка.

- Сейчас ляпнешь, назад уже ничего воротишь, - Тасманов резко поддался назад, прошипев почти по-змеиному зло:

- Может скажете это своему сыночку?! – Кенар вдохнул, справляясь с внутренним раздражением. Оно никогда не было хорошим советчиком, а уж в отношении его крестника точно. Слишком сложный по натуре, всего в нем через край. Гораздо больше, чем в отце, возможно единственного, способного влиять на тяжелый характер Марка. Вот только Ярика рядом не было сейчас. Хотел снова воззвать к разуму парня, но краем глаза уловил движение. Точно фурия Настя налетела на Марка, повиснув будто обезьянка, как делала часто и выдала, тараторя:

- Белоснежка! Не смей шипеть в сторону моего недалекого братца. Он у меня по жизни тупенький, в конце концов, не подтверждай все анекдоты про светловолосых. Кто-то из вас должен быть умнее, я себе мужа будущего не только по внешним данным выбирала.

Несла полную, больше от собственных переживаний и нервного перенапряжения. Паша открыл рот, хлопая глазами вместе с остальными. Пока его дочь приседала на уши молчавшему Тасманову, Кира осторожно приблизилась, касаясь руки мужа и переплетая их пальцы.

- Удивительно правда, – чуть улыбнулась, повернувшемуся к ней Павлу, хмыкая. – Иногда маленький огонечек может остановить сход целого ледника.

Кенар насупился, заворчав недовольно:

- Я ему дам ледника. Маленькая еще для подобного. Дурь просто из головы не выветрилась.

- Так наша же дурь, Кенар, - хохотнула жена, качая головой.

Настю все же увели обратно к карете скорой помощи, хоть она отчаянно сопротивлялась, утверждая, что с ней все хорошо. Задумчиво разглядывая пестрые краски ночного мегаполиса, Марк стоял, прислонившись к дверце своей машины, не желая бросать ее и ехать с остальными. Какое-то кощунство бросать железного друга, спасшего ему жизнь. Пока Алиса, Антоном с Владом да матерью Алисы крутились подле Канарейкиной, родители девушки общались с полицией, рядом пристроился Елисей с сигаретой между пальцами. Тонкая струйка дыма искривляясь в причудливой форме, устремляясь к темному небу. Сунув руку в карман, лениво зевнул, покосившись на друга, неожиданно пихнув плечом в плечо, широко улыбаясь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не бесись, Белоснежка. Тебе совершенно не идет хмурится.

- Я не злюсь, - сухо отозвался Марк, стараясь выглядеть равнодушным. Буря в стакане чуть поутихла, хоть все еще влияла на общее настроение. Порой Татошка поднимал голову, бросая в их сторону взгляды, от которых Тасманов старательно отворачивался.

- Белоснежка-а-а.

- Отстань.

- Блондинка-а-а.

- Отвали.

- Иди сюда, альбинос, - сгреб друга в охапку Елисей, не давая вырваться из богатырских объятий. Марк захрипел, отчаянно вырываясь. Со стороны больше напоминало попытку придушить единственного потомка семейства Тасмановых, чем на дружеские объятия. Елисей зловеще хихикал, тер макушку, ероша платиновые волосы и не давая шанса спастись. Не пускал намерено от себя далеко, а едва появились его родители, сразу передал им на поруки.

- Он успокоился? – поинтересовался у сына Паша, наблюдая за тем, как Ярослав хваткой бульдога цепляет полузадушенного Марка, притягивая к ним с Раисой. – Характерец там тот еще.

- Да как бы Тошке тоже стоило бы язык за зубами держать. Ахинею ляпнул, - нахмурился Елисей, обняв подкравшуюся к ним сестру и притягивая к себе. – Че там этот, рыцарь без мозгов и тормозов? – обратился к поморщившейся Насте.

- Медленно осознает собственный косяк. Уже извинился передо мной, - фыркнула Канарейкина, обхватив брата руками за талию – Хорошо не поругались, потом замучался бы извиняться.

- Потом Марк бы уже слушать его не стал, - отозвался Елисей, переглянувшись с отцом.

Тасманов бросил напоследок взгляд на Настю, затем на свою покореженную машину. Слушая материнские вздохи о том, как она волновалась, покорно шагал рядом. Позволил усадить себя на заднее сиденье отцовского мерседеса, едва успев кивнуть в знак прощания остальным. Краем глаза заметил отца, к которому подошел Канарейкин старший и нахмурился, наблюдая за их беседой, не слыша слов, но понимая, что речь они ведут о произошедшей ссоре.

Канарейкины и Тасмановы в ссоре – настоящая сенсация была бы.

- Твой горазд огрызаться на старших, - невозмутимо ответил Павел, оглядываясь на хмурого сына и вновь поворачиваясь к другу.

Ярослав проследил взором от машины до патрульных дронов, оставшихся после приезда полицейских, сунув руки в карманы темных брюк, нахмурившись.

- Надо думать в чем обвиняешь. Тем более Марк никогда бы сознательно не причинил вред Насте, - поджал губы, вдыхая носом ночной воздух. Голубые глаза встретились с зелеными, Кенар усмехнулся, качая головой.