Читаем Поэма «Фимиам» полностью

— Проповедник выходи!

За учения твои

Ждёт тебя лихая плата

И тюремная палата!


— Не оставим мы тебя

На съеденье "волчьей стае":

Ты нам жизнь дарил, любя, -

Мы ль не рать твоя святая!


— Расступитесь, вас прошу! -

Воины уже здесь рядом!

Вашей жизнью дорожу -

В этом Господа награда!..


Протекли в темнице дни…

В час предутренний вбежал

Стражник. Цепи сняв мои,

Мне сурово приказал:


— Собирайся! Тебя ждёт

Наш правитель. Разговор

Он с тобою поведёт,

Но не смей вступать с ним в спор!..


17


Так мы встретились. Он молча

Поприветствовал меня:

— Жизнь становится всё горче,

Для чего ж она дана?


Знаем все твои леченья:

Что слепым даёшь прозренье,

И что чудо совершал -

Мёртвых к жизни воскрешал.


Прояви свой дивный дар -

Помоги сейчас и мне -

Сделай так, чтобы пожар

Потушился в голове…


Подойдя к Пилату ближе,

Тронул голову рукой…

— Боль становится всё тише… -

Говорил Пилат. — Покой!..


…Ты умён, я это знаю.

Но зачем мутить народ? -

Потому тебя карают -

Многим твой не нужен брод.


Посмотри — ты из низов!

Кто ты? — Нищий проповедник!

Не имеешь свой ты кров

И живёшь как рак-отшельник!..


18


— Разрешите мне, правитель,

Вам ни в чём не возражать,

Мира вашего обитель

Лишь немного показать:


Власть, известно, многолика;

Как в цепи коснись кольца -

Тут же задрожат безлико

Щёки дальнего конца…


Доля ваша незавидна:

Не свободен мысли путь,

Душу сковывает бездна,

И лжецы подносят муть!..


Вас нередко унижали -

Ваш теперь настал черёд,

Совесть вы в себе зажали -

Не пускаете вперёд…


— Меры ты в словах не знаешь

И того не понимаешь,

Что разводишь пламя смут,

Потому тебя и бьют!..


Ты и правда, чуткий лекарь:

За недолгий разговор

Боль прошла моя, что дико

Ныла, когда начали мы спор…


19


Я помилую тебя -

Принародно отрекись

От той веры, что любя

Ты поднять желаешь ввысь!


Жить в довольстве и беседы

Философские со мной

Предлагаю. Эти ж беды…

Не нарушат твой покой.


Отрекись лишь принародно

В том, что ты Небесный Сын!

— Нет! Душа моя свободна,

Дух мой с вечностью един!


— Мало били тебя плетью!

Вера станет твоей смертью!

— С верой вечна жизнь моя,

С ней войду в тревоги дня!


— Долго я тебя терпел -

Сам ты смерти захотел!

Уведите его прочь!

Жить тебе всего лишь ночь!..


…На кресте, когда очнулся,

Я увидел вдалеке

Мать, друзей, им улыбнулся

И поник в немой тоске.


20


Тучи медленно сошлись -

Будто сжалися от боли

Брови отчие небес

За дитя в постигшей доле.


Я забылся, и ко мне

В этот час подъехал воин.

Он один был на горе

И в поступке был неволен.


"Мне приказано добить!

Господи, я не могу

Против сына твоего

Злодеянье совершить!.."


И слегка задев копьём,

Грудь рассёк он лишь мою.

Знаем мы о том вдвоём:

Жизнь не тронул он мою…


Удалялся чей-то голос,

Дождь в безумии хлестал;

Я, как перебитый колос,

В бессознаньи умирал…


Средь небес плыла печально

Собеседница луна.

На дворец смотря прощально,

С болью молвила она:


21


"Говорливые фонтаны,

Люди, спящие с мольбой

И колонн прекрасных станы,

Статуй сумрачный покой,


Неужели вы не знали,

Кто средь вас недавно был? -

Тот, кого желанно ждали,

Тот, кто вас и сотворил!.."


Но молчат созданья Бога…

В размышлениях Пилат

Задремал совсем немного

В роскоши своих палат.


Вдруг залаяла собака -

Сон с правителя слетел,

Миг неведомого страха

Его мысли завертел:


— Всё свершилось… Но он точно

Мёртв? Сомнений нет у вас?

— Да, правитель. Как нарочно

Дождь пошёл в последний час.


— Верный человек сказал,

Что тот воин, кто его

По приказу добивал,

Мог не выполнить всего…


22


Этой ночью отправляйтесь -

Убедитесь, жив ли он?

Если жив, то постарайтесь,

Чтоб он мёртвый видел сон!..


…В боли, в сырости и мраке

Я пришёл в себя и вспомнил

Все событья в стонах, в страхе…

Плачь вдали мученья полнил.


То молитвы доносились,

То рыдания, но всё

В бессознаньи растворилось -

Сердце замерло моё.


Воздуха мне не хватало…

Вдруг я небо ощутил -

Выше, выше поднимала

Меня тайна светлых сил.


Но и там ещё не мог

Я дышать легко, свободно;

Тут пространственный порог

Миновал и вот привольно


Чистый воздух ощутил;

Солнца мир в меня светил.

Бог-Отец навстречу мне

Шёл в святейшей белизне:


23


"Здравствуй, Света Повелитель,

Загляни в свою обитель

И вернись затем назад -

Заверши событий ряд!.."


У пещеры в это время

Собралось семь человек.

В них взошло святое семя,

Что засеял я навек!


Снасти рыбаков лежали

Рядом с трапезой немой,

Слёзы-звёздочки мерцали

Над уснувшею землёй…


— Посмотрите, кто-то скачет!

— Это воины!.. Скорей

Собирайтесь!.. Что се значит?!.

— Мало было им смертей!


Люди спрятались за горы

И затихли, стали ждать…

Скоро скорбные просторы

Стали воинам внимать:


— Наконец-то! Сколько можно? -

День без отдыха и ночь!

— Не шуми, давай спокойно

Дело сделаем и прочь!


24


— Здесь его мы завалили…

— Поднатужились!.. Ещё!..

— И за что его убили?..

— Это дело не твоё…


Тело вынесли неспешно,

Положили у горы:

— Кто он?

— Проповедник здешний…

— Да он синий, посмотри!..


— Не люблю тревожить мёртвых…

— Протыкай! — У нас приказ!..

Воин в латах серебристых

Взял копьё… и в этот час


Сеть окутала военных

И они боролись в ней,

Словно рыбы в водах пенных,

Треск послышался мечей…


Тело быстро приподняли,

Положили на коня,

С ветром вдаль меня умчали -

В бессознании был я…


Было тихо. Расплывалась

В небе утреннем заря

И округа просыпалась

С птичьим звоном говоря.


25


У дверей стояли двое,

Между ними разговор

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное