Поэмки

На улице старинной, на Неглинной,
в ажуре светотеней тополиных,
На лавочке небесно-синей,
бомжует весь всклокоченный, в сединах,
С глазами цвета ягоды маслины,
в плаще помятом и довольно длинном,
Испачканный землёй и ржавой глиной,
Сегодня, в XXI век,
Без крова, без защиты Ч е л о в е к.

Он, видно, был недавно в магазине,

держал в руках потёртую корзину.
В корзине хлеб, два огурца, и пиво,
и крупная, с бочком помятым, слива.
И бомж на лавке расстелил газету
с изображением летящей вниз кометы.
Похоже было, бомж кого-то ждал,
достал из пачки сигарету
И закурил, затяжкой наслаждаясь,
и кольца выдымил играя.
Счастливые минуты предвкушая.

Тут появилась женщина под стать:

Голубоглазая, в сиреневом с оборкой платье.
Бомж к ней: «Ну сколько можно ждать?»
И что-то продолжая лепетать,
понять бы.
Она в ответ: «А может, целый век,
я – женщина, я тоже человек».
И села рядышком, в ажуре теневом,
Достала из пакета чебурек.
Теперь на лавочке они сидят вдвоём
(сценический эффект) —

И бомж, обняв свою родную, милую,

сказал: «Прости, меня, подружка Лилия,
Сегодня я не мыт и в глине я,
Такая нынче жизни линия.
Ты не франтиха, я не франт,
Но я достал на праздник провиант:
Вот пиво из Крыма с “Пивоварни Ант”,
Вот вобла и в коробочке салат…»

Бумажные стаканчики в руках —

В них пиво в нежно-белых пузырьках.
«За нас, – сказал, как лещ сушёный, бомж, —
Мы пьём за нас за праздничным столом».

Он сливу из корзины достаёт —

Своей любимой сливу подаёт.
«Спасибо, милый», – очень, очень тихо
Шепнула седовласая бомжиха.

Исчезли тени, и ажур пропал…

В баллоне пива на один стакан.
Любимой бомж Есенина читает.
И вдруг на фразе «…роща золотая»
Их страж порядка с лавки прогоняет.

Забрав остатки пиршества, бомжи,

Обнявшись, вместе по дороге шли.
Был тёплый вечер, тополя шумели
О счастье их – влюблённых в самом деле.

Набирает обороты ускорение

1

Тушино, Сходненская, Нелидовская чистая,
На зеркальном асфальте жёлтые листья,
Деревья в пышном осеннем наряде.
Заря, заряд – еду в парк «Зарядье» —
В новую московскую аорту.
Сегодня мне вполне комфортно,
Но во всём минусы и плюсы,
Вспоминаю гостиницу «Россия» с грустью,
Пролетаю новые станции,
Слава богу, без сигуранцы[22]

.В Москве новодел повсеместный,
А что будет через полвека, интересно.

2

Думаю,
Ни станций мелькания, ни гуда
Колёсного не будет,
Просто закроем глаза —
И окажемся за…
Далеко от цивилизации, в за-хол-устье,
Для желанной любовной грусти…
Или наоборот – у райских ворот,
Или в «Райском саду» Эрнеста Хемингуэя
На Французской Ривьере.

3