Поэмы

Ну, и тебе не будет сладко!
Связать недолго наглеца,
Коль родового он порядка
Не уважает до конца.
Пока, добравшись до хевсура,
Мы не виним тебя всерьез,
Ты из-за этого гяура [13]
Враждуешь с братьями, как пес.

Джохола

Что? Пес? В тебе ума хватило
Меня собакою назвать? —
И в грудь Мусы он что есть силы
Вонзил кинжал по рукоять.
Вались, проклятый пес, в могилу,
Чтобы не лаяться опять!
Кистины, вы смешали с прахом
Все то, что свято для меня.
Я перебью, клянусь аллахом,
Всех вас, хоть вы мне и родня!
Законы крова вы презрели,
О, будьте прокляты навек!
"Что натворил он в самом деле"
"Совсем рехнулся человек"
И вот Джохолу повалили,
И, окружив со всех сторон,
Веревкой накрепко скрутили,
Пока меча не вынул он.
Избит и брошен на солому,
Он, как мертвец, лежит в сенях…
Народный гнев подобен грому,
Его удар разносит в прах.
О чем твердит Звиадаури,
Слова невнятные шепча?
Кипит, бушует кровь в хевсуре,
Но нет в руке его меча.
Увы, попался я, собаки,
Удачный выпал вам денек!
Но уж народ его во мраке
Куда-то с ревом поволок.
Пора убийце-сумасброду
В могильную спуститься тьму,
Чтобы покойнику в угоду,
Таскать- ему за гробом воду,
Или бандули [14] плесть ему!

VI

Есть за аулом холм унылый,
Лучами выжженный дотла.
Там, погруженные в могилы,
Спят львиносердые тела.
Вода их влагою омыла,
Гора их глиной облегла.
Под сводом каменного гроба
Сердца не бьются храбрецов,
Земли жестокая утроба
Сне дает кости мертвецов.
Стирает облик человечий
Со всех, кто яростен и смел,
Не дрогнул духом перед сечей
И, вынув меч, не оробел.
Таков извечный грех природы.
Печаль великая моя.
Хоть зол, хоть добр, настанут годы,
И ты умрешь для бытия.
Ведь всех пловцов поглотят воды,
Коль опрокинется ладья.
Еще не выплыло светило,
Еще росой светился луг,
Еще поля не осенило
Дыханьем утренним, как вдруг
Толпа людей холмы покрыла
И зашумело все вокруг.
Весь в путах шел Звиадаури,
Влекомый грозною толпой.
Кто здесь заплачет по хевсуре?
Здесь рад убить его любой!
Нам смерть страшна, но коль случится
Чужой увидеть нам конец,
Любой на место казни мчится
И наслаждается, глупец.
О, сколько извергов я знаю,
Которые в великом эле,
Челом безоблачным сияя,
Спокойно ходят по земле!

VII