Поэт без пьедестала: Воспоминания об Иосифе Бродском

Мама выиграла двухнедельного котенка в преферанс и объявила конкурс на лучшее имя. Картежное имя «Пасс» было предложено Бродским и единодушно одобрено. Иосиф своего крестника обожал. Кошки вообще были его любимыми животными. Как-то он сказал: «Обрати внимание на их грацию – у кошек нет ни одного некрасивого движения».

Пушистый и пепельный, без единого постороннего пятнышка, Пасик был царственно горделив. Зеленые, круглые как крыжовник глаза смотрели на мир равнодушно и невозмутимо. Он принципиально не отзывался на зов, и даже, когда ему совали под нос кусочек курицы или рыбки, пренебрежительно отворачивался и, казалось, пожимал кошачьими плечами: «И из-за такой ерунды вы осмелились меня беспокоить?» Впрочем, этот же кусочек, «случайно» оставленный на полу, исчезал в мгновение ока. Важно было соблюсти правила игры – не видеть и не слышать.

Как большинство тонко организованных натур, Пасик был соткан из противоречий. Хоть на зов и не реагировал, но и не убегал, а взятый на руки даже посторонним человеком – не сопротивлялся, млел, проявляя полный паралич воли. Ему можно было придать любую форму: перекинуть через плечо, обернуть им шею, как меховым воротником, или, положив на спину, всунуть между лап «Известия» и надеть на нос черные очки. В этой позе он замирал на часы, дни, годы и столетия.

Иосиф говорил, что Пасик действует на него умиротворяюще, и даже предложил переименовать его в «Бром». Но «Бром» звучал, как «Гром», и этот звук противоречил буколической котовой натуре. Новое имя так и не прижилось.

В канун 1963 года я решила издать новогодний журнал, целиком Пасику посвященный.

Отдел поэзии в журнале представлен Бродским, Бобышевым, Рейном, Найманом и моей мамой Надеждой Крамовой. В отделе критики выступила киновед Марина Жежеленко, отдел науки возглавил мой муж Виктор Штерн, я выступила в качестве главного редактора.

К сожалению, во время шмона при отъезде в капиталистический мир таможенники среди тонны писем, бумаг и фотографий нашли, вырвали и конфисковали три страницы Витиного эссе, где шла речь о моделировании кошачьего мозга, а также сорвали с обложки журнала сделанную Иосифом фотографию Пасика. То ли их поразила его красота, то ли они решили, что лик кота на самом деле – замаскированный «советского завода план». Поэтому, уже в Америке я приклеила на обложку фотографию постороннего кота, сделанную с картины Пикассо.

А недавно моя няня Нуля прислала мне завалящую фотографию нашего Пасика; правда, качество этой фотографии оставляет желать...

Итак,

ПАСИК № 1 предисловие

«ПАСИК» – так называется новый литературно-художественный и общественно-политический журнал, выпускаемый будущим Правлением Ленинградского отделения Союза советских писателей.

Этот журнал призван освещать самые разнообразные вопросы литературы, искусства, науки, техники и общественных отношений.

Название «ПАСИК» выбрано не случайно, оно продиктовано жизнью, ибо в нем принимают участие

Поэты

Актеры

Сценаристы

Изобретатели

Критики

Издавая первый, новогодний номер журнала, редакция отступила от сложившихся в таких случаях традиций – предоставлять слово маститым.

В этом номере зазвучат голоса молодых. Да, авторы нашего журнала молоды, им нет и тридцати. Но у них есть некоторый жизненный опыт, а главное – острое чувство современности, беззаветная любовь к кошке, неподдельный интерес к ее судьбе, чаяниям и надеждам.

В первом разделе – «Поэзия» – выступят поэты: Дмитрий Бобышев, Иосиф Бродский, Надежда Крамова, Евгений Рейн и Анатолий Найман, скрывающийся под псевдонимом А. Челнов.

Oни непохожи друг на друга и глубоко самобытны. Взволнованно-экспансивная ода Бродского соседствует с эпически-спокойными, широкими, как разлив его родной реки, строками Рейна. Рядом с ними мирно уживаются пленительный, изящный сонет и акростих Бобышева.

Несколько настораживают стихи несомненно одаренного поэта А. Челнова. В них то и дело проскальзывают нотки пессимизма и неверия в светлое кошкино будущее. Хочется по-отечески пожурить поэта и помочь ему преодолеть нездоровые шатания.

Особенно следует отметить несомненную удачу юной поэтессы Надежды Крамовой. Ее лирические, интимные, проникнутые трогательной нежностью стихи не могут оставить равнодушным даже самого далекого от поэзии кота.

Итак, все авторы работают в своей особой манере. И это отрадно, и глубоко символично, ибо еще раз доказывает неограниченные возможности, которые таятся в фарватере социалистического реализма, еще раз демонстрирует не мнимую, а подлинную свободу нашего творчества.

Во втором отделе – «Критика» – выступает киновед Марина Жежеленко, дающая всеобъемлющий обзор современного зарубежного кино. Приходится сожалеть, однако, о некой тенденциозности и нетерпимости молодого критика. Прошли и канули в вечность времена, когда можно было огульно и бездоказательно оклеветать кошку, приписав ей несуществующие злодеяния. Кошек надо не наказывать, а воспитывать, и об этом следует помнить некоторым горячим головам.