Поэт без пьедестала: Воспоминания об Иосифе Бродском

Письмо первое, «хемингуэевское», адресовано мне, то есть шерифу полиции Людвигу Дэвиду Стернвею из Майами, Флорида

(публикуется с сохранением грамматики и синтаксиса)

Дорогой шериф, я песать не умею, так что в случае чего извените только я кое-что знаю, что вам интересно насчет трех парней и той черномазой девчонки которая уж не знаю чья из них, а только вертелась всю дорогу на стуле, будто его намазали горчицей, а она позабыла трусики извените в кармане одного из тех парней и хлопала глазищами и поглаживала грудку и по бокам, только извените, это к делу не относится. А дело в том, что они хотят вас пришить, уж не знаю, за что, а только сдается мне что из-за того русского рыжего хмыря, который что-то сочиняет и с которым вы без конца возитесь ну точь как с борзым щенком от той знаменитой суки «Бэллы» и этого занюханного, но медалированного чемпиона «Евтуха», и за что от него все свихнулись, я всегда говорил, что он полукровка и ей не в масть. Извените, я всегда говорил что с русскими лучше не связываться, но вы шериф, вам лучше знать, что к чему, а мое дело сообщить, что и как. Значит так. После того, как этот сука извените такое хорошее слово не подходит к этому ублюдку этот Махмилан Мэлок поддал мне пинка по зад, выбросил мои шмотки в грязь, и отсидка моя кончилась, меня уже не помню как занесло к этому фитилю к этому бородатому психу в его дерьмовый шалман «Blagoustroennye pomestia» язык сломаешь. Ему за это и пересчитал зубки Эндрю Битт той самой вывеской. Эндрю любитель вывесок, а когда пересчитал оказалась нехватка. Так вот, сижу я, наскреб на фляжку шведского виски, а тут они и ввалились, вся команда, и эта смазливинькая девчонка с ними, так и крутит своей хорошенькой попкой. Так вот, они сели рядом и давай болтать не по нашему: что-то: шир-шир-шир и какого-то Нобеля припутали. Если это тот Генри Нобль, которому выйти еще через полгода, тогда зря, он парень не из таких, он этому Мэлоку при мне такой фонарь подвесил вы таких фингалов не видели, а если не тот, разбирайтесь сами. А я как услыхал ихнее шир-шир-шир и еще про кого-то видать в большом чине, так я и смекнул, что это про вас, дорогой шериф. Один молодчик, что повыше, и грудная клетка как у Джерри Скота, здоровый такой, называли его вроде по-нашему Рэй, а рылом смахивает на черномазую задницу, и говорит второму, тот наш, чистокровный, такие рожи только у нас на Мэдисон и встретишь, оденет, что почище, а рыло параша – парашей и отбирает у девчонок выручку, так та задница и говорит этой параше «Мы его пришьем, Майк, а ты нас наведешь, понял – к третьему, а тот как глистик тощий маленький, только еще почерномазей той задницы, наркоман паршивый, сам трясется, а тоже туда, а девчонка все вертится как на горчичке и тут они сели в автомобиль, похожий на паккард и смылись. Так что дорогой шериф, я свое дело сделал, а вы держите ухо востро, да и ваш рыжий пускай держит ухо востро. Эта команда задумала мокрое дело, а мое дело десятое. На этом остаюсь неизвестный доброжелатель, только я при стесненых обстоятельствах, как говорится, извените, в дырявом кармане только солоб и сыщешь, извените, так что если не жалко вам растаца с полтораста долларов, положите их в багажник вашего Плимут-Джойса, только на замок не запирайте, а можете хоть и запереть, даже лучше, нам не помеха, а другим неповадно, а там разберемся. Так что услуга за услугу. Превет.