Поэт и композитор

Людвиг. Во всяком случае я считаю романтическую оперу единственно правдивой, потому что родина музыки - романтическое царство. Впрочем, поверь мне, - я в высшей степени презираю те жалкие поделки, в которых перед нами являются бестолковые и нелепые духи, громоздятся чудеса без причины и следствия - все только, чтобы позабавить взор праздной толпы. А подлинно романтическую оперу способен создать лишь гениальный, вдохновенный поэт, ведь только он приносит в нашу жизнь чудесные явления царства духов и только на его крыльях мы переносимся через пропасть, отделяющую нас от этого царства, - поселившись в чужой стране, мы начинаем верить чудесам, какие зримо творятся на наших глазах вследствие непременного воздействия высших натур на наше бытие и создают все те мощно овладевающие нашей душой ситуации, которые наполняют нас то ужасом, то упоением и блаженством. Одним словом, в распоряжении поэта, который изображает чудесное, должна находиться волшебная сила поэтической правды, и только она одна способна увлечь нас за собою, но холодными и безучастными оставит нас нелепый фарс - капризная цепь бесцельных волшебств: они, как это подчас бывает, нужны лишь для того, чтобы дразнить паяца, переодевшегося оруженосцем. Итак, друг мой, в опере высшие существа должны зримо воздействовать на нас, перед нашим взором должно разворачиваться романтическое бытие, сам язык должен возвыситься, или, вернее говоря, он должен заимствоваться в том дальнем царстве и становиться музыкой, пением; тут даже действия, ситуации, воспаряя перед нами в могучих звучаниях, сильнее овладевают нами и увлекают нас за собой. Вот так и музыка должна проистекать непосредственно и непременно из поэзии, как я и утверждал.

Фердинанд. Теперь я вполне понял тебя, думаю об Ариосто, думаю о Тассо. И все же мне кажется, что создать музыкальную драму, выполнив при этом все твои условия, - дело не простое.

Людвиг. Опера - это творение гениального, подлинно романтического поэта. Вспомни о великолепном Гоцци. В своих драматических сказках он вполне осуществил все то, чего требую я от либреттиста; трудно даже понять, почему до сих пор этой сокровищницей превосходных оперных сюжетов пользовались так редко.

Фердинанд. Признаюсь, Гоцци очень взволновал меня, когда я много лет тому назад читал его, но, естественно, я не смотрел на него с той стороны, что ты.