Поэт и проза: книга о Пастернаке

Например, «размороженный» во «ВР» «ручей», иносказательно соотнесенный с поэтом ( Когда ручьи поют романс О непролазной грязи),вновь появляется в книге «На ранних поездах», где уже рифмуется с «речью»: Где я обрывки этих речей Слышал уж как-то порой прошлогодней?(«Опять весна»). Но «полным благозвучия» ручей речейстановится лишь в книге «КР», когда его «голос» уже почти буквально сливается с авторским: Он что-то хочет рассказать Почти словами человека(«Тишина»), Одновременно в набросках к книге «КР» появляется рифма «речь — стеречь»: Воды журчащей переливы. Теченья речь Ночами буду терпеливо Ходить стеречь.Снимается оппозиция «природный — человеческий» субъект по от ношению к поэту-творцу, что почти параллельно наблюдается и в романе «ДЖ» [191], где по отношению к Живаго концептуализируется паронимия речь — реченька,и его имя второй раз соотносится с Христом (в Библии Христос назван «сыном Бога Живаго» и именуется «Река Жизни»). Так слово обнажает «корни» своего иносказания.

Следовательно, в ходе развития идиостиля Пастернака система глубинных инвариантов и поверхностных вариантов (т. е. содержательно-семантический и формально-семантический аспекты идиостиля) стремятся к гармонии, и на вершине эволюционного развития как бы авторефлексивно формулируются инварианты этой системы. Так, в книге «КР» и в вариантах к ней все время повторяется набор признаков, выраженных наречиями: все вглубь, все настежь(Готово будущее мне… Оно распахнуто, как бор, Все вглубь, все настежь), наружу (И безудержно наружу Рвутся трели вон[о птичке]), насквозь (В нем[лесу] видны все времена насквозь); целиком(Лес распахнут с горизонта Настежь целиком).Именно поэтому к выросшим и взвившим свой ствольный строй«деревьям» Пастернака, в семью которых он «вошел историческим лицом», применимы метатекстовые «слова» самого поэта, намечающие выход из «лабиринта» его «лиры»: Ряды стволов Открыты настежь. Без лишних слов.

В связи с генетическими корнями Пастернака в книге также прослеживается, как язык музыки и живописи облекается в словесно-художественную форму. Анализ показывает, что творческое мышление Пастернака интермедиально — для него словесные построения аналогичны музыкальным и живописным и, переплетаясь, образуют единый стиль художественного выражения. К примеру, синтаксис Шекспира представляется поэту сразу во всех «регистрах» и «оттенках»: «высокомерный, отчаянный, шафранный,es-moll’ ный, ми бемоль минорный с модуляцией в ре мажор, обманувший ожиданья си мажора, тинтореттовский» [4, 692].

Не случайно поэтому в книге определяются основные «созвучия» и любимые музыкальные инструменты Пастернака ( рояль, орган, колокол,которые в своей символике уподобляются друг другу), а также рисуется спектр цветов поэта-прозаика, в котором обнаруживается переход от преобладания бело-чернойгаммы в поэзии к бело-краснойв романе «ДЖ». Специально рассматриваются и поля «Растительный мир», «Животный мир», близкие поэту уже по его «природной фамилии», определяется общая частотность названий каждого вида растений и животных для прозы, поэзии и в сумме. Согласно этим частотным характеристикам, строки последней книги Пастернака — Я б разбивал стихи, как сад… В стихи б я внес дыханье роз —получают реальное частотное подтверждение: розаимеет у поэта самую высокую частотность, как и соловей.

Список источников

Анненский И.Избранное. М., 1987.

Белинский В. Г.Сочинения: В 2 т. СПб., 1907. Т. 1.

Белый А.О художественной прозе // Горн II–III. М., 1919.

Белый А.Ритм как диалектика и «Медный всадник». М., 1929.

Белый А.О ритмическом жесте. Ритм и смысл // Труды по знаковым системам. XII. Учен. зап. ТГУ. Вып. 515. Тарту, 1982.

Блок А.Собр. соч. М., 1932. Т. 1.

Брюсов В.Вариации на тему «Медного всадника» // Брюсов В. Собр. соч.: В 7 т. М., 1973. — Т. 3.

Вересаев В. В.Живая жизнь (О Достоевском и Льве Толстом) // Вересаев В. В. Собр. соч. М., 1961. Т. 3.

Верхарн Э.Лирика и поэмы. М., 1935.

Григорьев Ап.Сочинения. СПб., 1876. Т. 1.

Даль В. И.Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1955.

Достоевский Ф. М.Идиот // Достоевский Ф. М. Собр. соч.: В 10 т. М., 1957. Т. 5.