Поэт ненаступившей эры. Избранное

А если пыль дорожная
И путь ведёт в Сибирь,
То всё равно как должное
Приемлю эту пыль.

«Путь азбучных истин неведом…»

Путь азбучных истин неведом,
Но он начинается с «я»,
И, может быть, именно в этом
Сермяжная правда вся.

1940

Псалом

В стихах ничего лишнего –
И в этом моё спасенье,
Живущий под кроной Всевышнего,
Под самой надёжной сенью.

Шатаюсь, как все, по городу,

Чёрт знает чего не выдумаю,
Но я говорю Господу:
Прибежище моё и защита моя.

А в своих стихах своего лица

Не могу я иметь разве?
Он избавит меня от сети ловца
И от гибельной язвы…

Всё равно, где минус и где плюс.

Всё пускай вверх дном,
Ужасов в ночи не убоюсь
И стрелы, летящей днём.

Язвы, ходящей во мраке,

Заразы, опустошающей в полдень, –
И уцелею в драке,
Чтоб путь до конца был пройден.

Скажу, что Господь – моё упованье,

Всевышнего я избрал своим прибежищем.
Когда доживу я до пированья,
То быть перестану посмешищем.

Не приключится мне зло,

Язва не приблизится к телищу.
Дал Господь поэта ремесло –
Голос Господа я слышу.

Наступлю на аспида и василиска,

Попирать буду льва и дракона.
Будет победа близко
Мне, как поэту, знакома.

За то, что имя Его познал,

Не спросит, зачем я стихи писал.
Любовная лодка не разобьётся о быт,
Господь Бог,
Он всё видит, всё знает.
На Него я надеюсь. Не буду убит.
Он избавит меня и прославит.

И пускай я теперь где-нибудь на дне,

Ощущаю своё воскрешение:
Он насытит меня долготою дней
И мне явит моё спасение.

«Век двадцатый войной исковеркан.…»

Век двадцатый войной исковеркан.
Осознал с головы до пят его.
В глубину двадцать первого века
Я смотрю с высоты двадцать пятого.

Я смотрю сквозь веков венок,

Не вступивших ещё в обращение.
И ещё я смотрю сквозь бинокль
Поэтического обобщения.

Вижу город, где нет для ближнего

Никаких наказаний лютых
И совсем ничего лишнего
Ни в стихах, ни в вещах, ни в людях.

На земле никому не тесно,

Не дерётся с народом народ.
Скажут – это неинтересно,
А, по-моему, наоборот.

1940-е

«Я быть хочу смелее всех…»

Я быть хочу смелее всех
По беспредельности размаха,
Но самый смелый человек
Боится собственного страха.

1940

«Проходя по знойному Арбату…»

Проходя по знойному Арбату,
Я мечтал всегда по мелочам.
И людей бегущую громаду
Я, не изучая, замечал.

Я не знал, куда они спешили, –

Всяк по-своему спешил пожить, –
Но проверено, как дважды два четыре:
Мне некуда больше спешить.

Всё суета сует и всяческая суета.

Я всех люблю. Желаю всем успеха.
Но не влияет на меня среда.
Я всё могу, но только мне не к спеху.

1940

«Поэзия! Ты не потерпишь фальши…»