Поэтесса

А потом добавил, видя, что его согласие не вызвало продолжения, оказалось, так сказать не пролонгированным:

– Я бы их расстрелял!

– Кого? – поинтересовался я.

– Да вначале одних!

А потом других!

И так уж вышло, что в жизни глупого человека всегда находилось место подвигу.

А иногда – и двух…

– …Как проехать к реке? – спросила Лариса, опустив стекло дверцы.

Наверное, ей надоели наши дебаты.

И даже консенсус в результате ее не вдохновил:

– Как проехать к реке?

И абориген, придирчиво осмотрев ее «Жигули», видимо, прикидывая, можно ли сделать консультацию платной, изобразил удивление на своем прилично поношенном лице:

– К реке-е?

– К реке, – повторила Лариса.

– Ну – это слушайте, – замолчал местный житель, и я, перегнувшись через колени моей поэтессы, сунул ему в лапки два червонца:

– Значит, так.

Вначале вам вниз, под гору, до старого песчаного карьера – яму увидите.

Она заметная.

Потом влево, мимо заброшенной зоны, проедете кладбище, поедете до болота.

У болота сразу направо. Там рынок хотели построить, базар, значит.

Оттуда, через бурелом, что горел прошлым летом… Хотя дорога там одна, ну и выйдете на сельскую площадь. Там наша власть – сельсовет.

Правда, он не работает.

Там и спросите.

Запомнили? – поинтересовался селянин, явно рассчитывая на то, что придется повторить маршрут, за дополнительный гонорар.

И я усмехнулся:

– Вначале под гору, до ямы. Потом – влево, через тюремную зону и могильные кресты, в болото. Потом – вправо, к рынку, который так и останется непостроенным. А в конце через черт знает что – к неработающей власти чиновников.

Что же здесь не запомнить?

Как Россия в двадцатом веке…

…Выработанная яма песчаного карьера, оказалась заполненной водой, куда перелетные утки наверняка занесли икру карасей из окрестных озериц.

С уже поросшими травой береговыми откосами.

И в этой траве, уже сменившей виридоновый цвет на окись хрома с желтой охрой, несмотря на наступившую, пусть еще раннюю осень, белели ромашки.

– Ой! – воскликнула Лариса, глядя на зеленеющую лужайку. – Давай погадаем!

– Давай, милая, – согласился я. С любимой женщиной на природе легко соглашаться.

Так же легко, как и во всех остальных местах.

Лариса остановила машину прямо на дороге, по которой, кроме нас, похоже, никто уже очень давно не ездил. И возможно, никто никогда не останавливал автомобилей в этом месте для того, чтобы погадать на ромашке.

– На что будем гадать? На «любит – не любит»? – смеясь, спросила моя поэтесса.

И я, предположив, что этот вопрос нами уже решен, сказал:

– Погадай на: «быть – или не быть»?

И подумал, что, окажись в руках у Гамлета обыкновенная полевая ромашка, решение самого главного вопроса мироздания обошлось бы без известного монолога.

Мировая культура лишилась бы одного из главных своих сокровищ; но с точностью решения вопроса получилось бы то же самое…