Не принесет, дитя, покоя и забвеньяМоя любовь душе проснувшейся твоей:Тяжелый труд, нужда и горькие лишенья —Вот что нас ждет в дали грядущих наших дней!Как сладкий чад, как сон обманчиво-прекрасный,Развею я твой мир неведенья и грез,И мысль твою зажгу моей печалью страстной,И жизнь твою умчу навстречу бурь и гроз!Из сада, где вчера под липою душистойНаш первый поцелуй раздался в тишине,Когда румяный день, и кроткий и лучистый,Гас на обрывках туч в небесной вышине,Из теплого гнезда, от близких и любимых,От мирной праздности, от солнца и цветовЗову тебя для жертв и мук невыносимыхВ ряды истерзанных, озлобленных борцов.Зову тебя на путь тревоги и ненастья,Где меры нет труду и счета нет врагам!..Тупого, сытого, бессмысленного счастьяНе принесу я в дар сложить к твоим ногам.Но если счастье — знать, что друг твой не изменитЗаветам совести и родине своей,Что выше красоты в тебе он душу ценит,Ее отзывчивость к страданиям людей, —Тогда в моей груди нет за тебя тревоги,Дай руку мне, дитя, и прочь минутный страх:Мы будем счастливы, — так счастливы, как боги На недоступных небесах!..Декабрь 1885
«О, неужели будет миг…»
О, неужели будет миг,Когда и эти дни страданьяЯ помяну, уже старик,Теплом в часы воспоминанья,И, под тяжелой ношей дней,Согбенный над плитой могильной,Я пожалею и о ней —Об этой юности бессильной?Не может быть!.. Что мне далаЕе бесцельная тревога?К каким итогам привелаМеня пройденная дорога?Я разве жил?.. Не так живут!Я спал, и все позорно спали…Что мы свершили, где наш труд?Какое слово мы сказали?..Нет, не зови ты нас вперед.Назад!.. Там жизнь полней кипела,Там роковых сомнений гнетНе отравлял святого дела!Там Петр в Клермонте говорилИ жег огнем сердца народу,И на костер там Гус всходил,И Телль боролся за свободу…Там страсть была, — не эта мглаУнынья, страха и печали;Там даже темные делаСвоим величьем поражали…А мы?.. Ничтожен перед ней,Пред этой древностью железной,Наш муравейник бесполезный,Наш мир пигмеев, — не людей!..1885