Поэтические переводы сонетов У. Шекспира 1 – 154

Так было и со мною: солнца лучик,

Моё лицо сияньем осветил,

Но, жаль, всего на час, и скрыли тучи

Всё то, что подарил он, полный сил.

Вот так, к тебе моя любовь понятна:

Что взять с людей, когда на солнце пятна.

Оригинал и подстрочный перевод А. Шаракшанэ:

Full many a glorious morning have I seen

Flatter the mountain tops with sovereign eye,

Kissing with golden face the meadows green,

Gilding pale streams with heavenly alcumy,

Anon permit the basest clouds to ride

With ugly rack on his celestial face,

And from the forlorn world his visage hide,

Stealing unseen to west with this disgrace:

Even so my sun one early morn did shine

With all triumphant splendor on my brow;

But out alack, he was but one hour mine,

The region cloud hath masked him from me now.

Yet him for this my love no whit disdaineth:

Suns of the world may stain, when heaven's sun staineth.

Множество раз видел я, как великолепное утро

чествует вершины гор царственным взглядом [глазом],

касаясь золотым лицом зеленых лугов,

позолачивая бледные потоки с помощью небесной алхимии,

но вскоре позволяет нижайшим тучам бежать

уродливой массой по своему божественному лицу

и, пряча от покинутого мира свой облик,

крадется, невидимое, на запад с позором.

Так и мое солнце однажды ранним утром озарило

мой лоб всем своим великолепием,

но увы, моим оно было только один час –

скоро его от меня скрыла туча.

И все же моя любовь его за это нисколько не презирает:

земным солнцам позволено иметь пятна, когда в пятнах солнце небесное.

34.

Ты обещал прекрасную погоду,

И я в дорогу вышел без плаща,

Позволив тучам не давать проходу,

И разделить нас полосой дождя.

И пусть ко мне пробьёшься сквозь ненастье,

Чтоб воду утереть с моих ланит,

Тебя не похвалю я за несчастья,

Которые не смог предотвратить.

Прощенье не излечит того горя,

Что пережил я из последних сил,

Не будет утешением героя,

Когда обиду в сердце сохранил.

Моя, любовь, но, слёз твоих минутки

Бесценны, и окупят все проступки.

Оригинал и подстрочный перевод А. Шаракшанэ:

Why didst thou promise such a beauteous day,

And make me travel forth without my cloak,

To let base clouds o'ertake me in my way,

Hiding thy brav'ry in their rotten smoke?

'Tis not enough that through the cloud thou break,

To dry the rain on my storm-beaten face,

For no man well of such a salve can speak,

That heals the wound, and cures not the disgrace:

Nor can thy shame give physic to my grief;

Though thou repent, yet I have still the loss:

Th'offender's sorrow lends but weak relief

To him that bears the strong offence's cross.

Ah, but those tears are pearl which thy love sheeds,

And they are rich and ransom all ill deeds.

Почему ты обещал такой прекрасный день

и тем заставил меня отправиться в путь без плаща,

чтобы позволить низким тучам настичь меня в пути,

скрыв твое великолепие отвратительной завесой?

Недостаточно тебе пробиться сквозь тучи,

чтобы осушить от дождя мое побитое бурей лицо,

ведь никто не станет хвалить бальзам,

который лечит рану, но не исцеляет бесчестья.

И твой стыд не станет лекарством от моего горя;

хотя ты раскаиваешься, я все же в убытке:

сожаления обидчика дают лишь слабое утешение

тому, кто несет крест тяжкой обиды.

Но эти слезы – жемчужины, которые роняет твоя любовь, –

драгоценны и искупают все злые деяния.

35.

Не огорчайся от своих проступков:

И родники бывают захламлёны,

Погода из-за туч – ужасно жуткой,

А черви – поселяются в бутоны.

Безгрешных нет, но, я – в сонете этом

Оправдываю даже преступленья,

Себе в ущерб плачу авторитетом,

Когда других – сужу без сожаленья.

Пытаюсь чувствам придавать разумность

На стороне преступников и бестий,

И, понимая: совершаю глупость,

Вхожу в конфликт любви своей и чести,

И поневоле становлюсь пособник

Тому, кому всего лишь я – любовник.

Оригинал и подстрочный перевод А. Шаракшанэ:

No more be grieved at that which thou hast done:

Roses have thorns, and silver fountains mud,

Clouds and eclipses stain both moon and sun,

And loathsome canker lives in sweetest bud.

All men make faults, and even I in this,

Auth rizing thy trespass with compare,

Myself corrupting salving thy amiss,

Excusing thy sins more than their sins are;

For to thy sensual fault I bring in sense –

Thy adverse party is thy advocate –

And 'gainst myself a lawful plea commence:

Such civil war is in my love and hate

That I an ccessary needs must be

To that sweet thief which sourly robs from me.

Не печалься больше о том, что совершил:

у роз есть шипы, а в серебряных источниках – грязь;

тучи и затмения пятнают луну и солнце,

и отвратительный червь живет в сладчайшем бутоне.

Все люди совершают проступки, и даже я – в этом стихотворении,

узаконивая твое прегрешение сравнениями,

унижая себя, заглаживаю твою ошибку,

находя для твоих грехов больше оправданий, чем для грехов других*

Ведь чувственному проступку я придаю разумность –

твоя противная сторона становится твоим адвокатом, –

и против себя самого начинаю тяжбу.

Такая гражданская война идет во мне между любовью и ненавистью,

что я поневоле становлюсь пособником

милого вора, который меня жестоко ограбил.