Поэтические воззрения славян на природу. Нечистая сила и народные праздники

Наравне с эльфами и русалками вилы любят пляски, пение и музыку. Собираясь на избранных местах – в лесах и по горам, они водят коло, играют на свирелях и дудках, поют, бегают и резвятся; морские вилы выходят при свете месяца из своих подводных жилищ, затягивают чудные песни и в легких, грациозных плясках носятся по берегу или по зыбкой поверхности вод. Вилы охотно пляшут и под звуки гуслей, на которых играет пастух; они так пристрастны к танцам, что предаются им до совершенного истомления. «Высока Ловћeн-планина, – говорит песня, – виленски у њoj станови, свећ’ (всегда) виле танце изводе». Смертным небезопасно смотреть на их веселые забавы; всякий, кто набредет на их хоровод или вечернее пиршество, всякий, кто расположится станом на их «дивном игралище, дивном певалище», подвергается мщению и стрелам раздраженных вил. Иногда, завидев юношу, вилы увлекают его в свои танцы и кружат до тех пор, пока он не испустит своей души; но случается также, что в награду за долгую неутомимость и искусство в пляске вилы вступают с ним в побратимство и научают его мудрости (делают вещим), как своего любимца. Однажды Марко-королевич шел горою мимо того места, где собравшиеся вилы коло играли. Они увидали королевича и пригласили его состязаться с собой в танцах – с тем условием, что если он будет побежден, то навсегда останется в их власти. Но витязь был крепок ногами и одержал победу над всеми вилами, которые, несмотря на свою легкую, воздушную природу, попадали наконец от усталости на землю. Побежденные вилы заключили с королевичем братский союз и с той поры как бы состояли у него на службе и помогали ему во всякой беде. По свидетельству черногорской песни, на Мироче все вилы были Марку-королевичу посестримы, кроме одной Равиjojлы, но и ту заставили подруги последовать их примеру. Напевы вил до того обаятельны, что человек, услышавши их однажды, уже не может наслаждаться песнями земных дев и всю жизнь свою томится и тоскует. Любят вилы состязаться и в искусстве пения, и как неравнодушны они к легкости и быстроте пляски, так точно неравнодушны и к звонкому, приятному голосу. Выше мы указали предание, как вила Равиjojлa поразила стрелами Милоша – за то, что в сравнении с нею он пел и звучнее, и лучше. Есть еще другое предание, что некогда вилы вступили в состязание с самонадеянным певцом и, доказавши превосходство своих голосов, ослепили его. У хорутан известен следующий рассказ: у бедной вдовы была малютка-дочь, наученная славным песням. По вечерам, когда она начинала петь, приходили прекрасные вилы «z dugemi zlatnemi lasmi (волосами) i zlatnemi opravami». Незримые никому, кроме одной девочки, они внимательно слушали ее песни и всякий раз оставляли ей какой-нибудь подарок. Дитя так полюбилось вилам, что они решились завладеть им, и вот, когда девочка была похищена, – бедная мать отправилась на поиски и нашла ее в поле, «gde su vile ž pjenum čerjum[127] popevale. I vile zele su mater med se i davale nji kajkakve stvari[128] da naj samo kčer pri nji’ pusti, ali ona ne je štela[129]. Onda su nji dale lepe stvari da kči saki večear med nje dojde popevat». После, когда мать померла, дочь ее сделалась вилою («postala je jedna lepa vila»). Особенно интересна сербская песня, изображающая хоровод вил:

Oj вишню, вишњице!
Дигни горе гране,
Испод тебе виле
Дивно коло воде.
Пред њими Радиша
Бичем росу тресе,
До две виле води,
A тpeћioj беседи:
«Поћ’ за мене, вило!
Код мoje ћeш маjке
У ладу седити,
Танку свилу прести
На златно вретено»[130]

.

Дерево, под которым собрались вилы, соответствует мировой ясени Иггдразилли и есть не более как метафора дождевой тучи; под ударами громового бича с ветвей этого дерева сотрясается роса = дождь. Такое сотрясение росы, сопровождающее пляску вил, указывает на их стихийное значение и на сродство с валькириями, которые в своих воздушных поездах также роняют росу. Последние два стиха песни свидетельствуют, что вилы занимались пряжею. Хорутанские приповедки рассказывают, что за услуги, оказанные вилам, они дарят такой клубок ниток, из которых можно наготовить столько полотен, сколько захочется. Так, одна пастушка укрыла спящую вилу от жарких лучей солнца, а вила подарила ей «jedno klopko (клубок) i rekla: samo vezda snuj ovo klopko – i budeš imela dosti rubja (платья)[131]. Ona je tak napravila i imela je tuliko platna da si je napravila rubja dosti sebi i svojemu bratu». Народное поверье утверждает, что вилы шьют женские одежды и, сидя на плоту, расчесывают свои золотистые косы. Цветок cuscuta europaea, называемый у немцев flachsseide, у сербов слывет «вилина коса».