Поэтические воззрения славян на природу. Сотворение мира и первые существа

На другой день дано знать Деспоту-Вуку; он не замедлил приехать и поразил змея от Ястребца. Замечательно сходство сербской песни с отрывком муромской легенды о князе Петре и супруге его Февронии. Легенда эта довольно часто попадается в рукописных сборниках XVI–XVIII столетий; начинается она так: «Бысть убо в русстей земли град, нарицаемый Муром, в нем же бе самодержствуя благоверный князь Павел. Искони ненавидя, враг диавол всели неприязненного летящего змия к жене князя того на блуд, и являлся ей – яков бяше естеством; приходящым людем являяся своими мечты, яко сам князь. Теми же мечты немало время прейде. Жена того не тая, поведа князю, мужу своему, вся случившаяся. Князь Павел мысля, что сотворити змию, но не зная, и рече жене своей: “мыслю аз, жено, но не вем – како на него навести смерть; блюди сие опасно: аще какие словеса глаголати начнет тебе той лукавый змий, и ты вопроси его о сем льстивыми словесы – весть ли той лукавый, отчего ему смерть хощет быти? аще уведаеши ты, то скоро поведай ми, яко ты свободишися в нынешнем веце злого его дыхания и сипения и всего скаредия, иже смрадно и глаголати, и в будущем веце судию нелицемерного Христа милостива сотвориши”. Жена, слыша глагол мужа своего, приимши твердо в сердцы(е) свое. В един день неприязнивому тому змию, прилетевшу к ней, она же, помня заповеданное слово мужа своего, нача к тому треклятому змию многие речи с лестию простирати, и по многих словесех вопроси его, яко хваля: вижу тя, яко много веси, и веси ли свою кончину, отчего ти смерть будет? Он же льстивый прелестник прельщен бысть от добрые жены, мняся, яко истину рекла ему, и изрече ей тайну свою: смерть моя от Петрова плеча, от Агрикова меча! Жена слыша глаголы от него и по отшествии его поведа князю, мужю своему. Князь Павел, слыша и недоумеяся, что есть ему смерть от Петрова плеча, от Агрикова меча? Имея у себе брата юнейша себе, именем Петра зовома; во един день поведа брату своему князю Петру подробну(о) вси змиевы речи, яже сказа жене его. Князь Петр слыша от брата своего, яко змий нарече тезоименита ему, и нача мыслити мужественно, не сумняяся, како бы змия убити; но не ведый Агрикова меча. Имея (же) обычай ходити един по церквам. Бысть церковь в женстем монастыри Воздвижения честного креста Господня, и прииде к ней един нощию помолитися, и явися ему отроча и рече: княже Петре! хощеши ли, да покажу ти Агриков меч? Князь Петр рече: покажи ми. И рече отроча: иди вслед мене. И показа ему во алтарной стене, между столпов, скважню, в ней же меч лежаще. Князь Петр виде меч, нарицаемый Агриков, и взя его, и прииде в дом свой и поведа брату своему князю Павлу, и оттого дни нача искати подобна время купно погубити змия. В некое время прилучися блаженному князю Петру приити в полату на поклонение брату своему, зане менши его леты; и бывый у брата своего, и иде в полату ко сносе своей, и виде у нее седяща мужа во образе брата своего. И изыде скоро из по латы и срете человека, иже предстоит всегда брату его князю Павлу; он же поведа ему, яко (кн. Павел) во своей полате седит. Князь Петр разуме пронырство лукавого змия и хотя испытно уверити, и иде в полату к брату своему и рече ему, когда семо прииде? Князь Павел рече ему: аз по твоем изшествии от мене никамо не исходил из палаты своей. Князь Петр поведа ему пронырство лукавого змия и како виде у жены его во образе его (Павлрвом), и рече ему: “отселе, брате, не исходи из полаты своей, дондеже аз иду братися со змием; ты, брате, в то время пребуди на молитве ко Господу Богу, егда услышит Господь Бог молитву твою и подаст ми помощь убити лукавого змия”. И тако увеща брата, и взем меч, нарицаемый Агриков, и иде в полату ко сносе своей и виде змия зраком аки брата седяща, и твердо уверися, яко несть брат его, но прелестный змий, и удари его мечом крепко зело, яко змий вострепета и бысть мертв, и явися – яков бяше естеством. Благоверный князь Петр нача его мечом сещи, дондеже до конца его низложи: от неприязненные крови его окровавися лице блаженного князя Петра от крепкого его ударения». В народе нашем ходят рассказы о том, как к одной бабе являлся змей в образе ее отсутствующего мужа и как к неутешной вдове приходил по ночам нечистый дух, принимая на себя вид дорогого ей покойника, и делил с нею любовь. Подробное сравнение муромской легенды с песнею Древней Эдды о Зигурде приводит к заключению о несомненном родстве преданий, составляющих их содержание; только в русской легенде старинному мифическому сказанию придана историческая обстановка и события и лица возведены в область христианских понятий. Как муромский князь Петр добывает себе славный Агриков меч из стены храма, так в саге о Вёльзунгах Зигмунд вытаскивает чудесный меч из священного дерева, в которое глубоко врубил его сам Один, а в песне о Зигфриде герой этот находит меч на змеином камне, т. е. молниеносное оружие, которым можно поразить змея, обретается в туче-дереве или туче-камне; церковь первоначально означала: небесный свод, этот мировой храм и жилище бессмертных.