Поэтические воззрения славян на природу. Сотворение мира и первые существа

В русских сказках длиннобородый карлик называется мужичок-с-ноготок, борода-с-локоток, или сам с перст, борода на семь верст: имя, свидетельствующее за его тождественность мальчику-с-пальчик[482]. У других славян он называется: pedenjčlovek-laketbrada (хорутан.), педячовек – лак жтъбрада (болг.), pjdimužjk (чешск.), т. е. человечек величиною с пядь. Пространство между вытянутыми пальцами большим и указательным в Нидерландах обозначается названием Woedens-spanne – Одинова пядь. Литовские парстуки – карлики не более ступни, но с бородою в сажень[483]. Смешивая этого молниеносного духа с блуждающими болотными огоньками, белорусы утверждают, что в болотах, в маленьких домиках, живут одноглазые старички (лазавики) – ростом не более ноготка, с аршинною бородою и кнутом (пугою) в семь саженей (= плеть-молния); когда такой карло расхаживает по трясине, глаз его сверкает как огонек. Мужичок-с-ноготок отличается изумительной быстротою и, надевая на ноги башмаки-скороходы или садясь на ковер-самолет (метафоры быстролетной тучи), может в одно мгновение переноситься в далекие страны – хоть на край света. Финны дают ему золотой нож и топор, соответствующие мечу-кладенцу и Торову молоту. Во время свадьбы Ильмаринена вышел из моря (= дождевого источника) крошечный человечек, ростом с большой палец, с бородой по колена, с волосами до пяток, в каменной шапке на голове, и зарезал золотым ножом исполинского быка (= тучу). Тот же малютка срубил своим маленьким топором громадный дуб, помрачавший ясное солнце. Как воплощение темной грозовой тучи, длиннобородый карлик причисляется к существам демоническим; злоба, хищность и жадность – его отличительные черты. В областных говорах слово нокоть (ноготь) доныне употребляется в значении черта: «нокоть те дери!» Белорусы (как сейчас сказано) поселяют его в болотах – там же, где обитают нечистые; а народная сказка заставляет сражаться с ним могучих богатырей, сокрушителей облачных гор и змеиных царств. Содержание сказки весьма любопытно; герои, действующие в ней, суть личности мифические, наделенные тою же сверхъестественною силою, как и знакомые нам исполинские спутники и помощники Перуна. Это богатыри Дубыня, Горыня, Усыня и Медведко. Дубыня вырывает с корнем столетние дубы и другие деревья и потому называется иногда Еленя (от слова ель) и Лесиня (от слова лес); он равняет леса: которые деревья малы – те вверх вытягивает, которые велики – те в землю всаживает; ему вполне соответствует богатырь Дугиня, сгибающий вековые деревья в дугу. У немцев богатырь этот известен под именами Baumdreher и Holzkrummacher. Подобно тому как Дубыня испытывает свои силы над деревьями, так Горыня пробует свою мощь над горами, ворочая ими и бросая на воздух целые скалы; у немцев он называется Steinzerreiber и Felsenkripperer. Мы уже указали, что тучи, застилающие небесный свод, уподоблялись многоветвистому дереву, горам и скалам. Сказочные богатыри, вырывающие деревья и сокрушающие горы, собственно, разбивают тучи; в них олицетворено явление грозы, с ее потрясающим громом и молниеносными стрелами, – почему в литовской редакции Дубыня заменен кузнецом, который, наравне с Тором, владеет громадным молотом: стоит ему ударить этим молотом, как тотчас же падает самое крепкое дерево. Смысл этого древнего мифа впоследствии, при утрате коренного значения слов, легко мог быть подновляем сопоставлением его с разрушительной картиною грозовой бури, исторгающей целые ряды деревьев и низвергающей груды утесов. Дубыня и Горыня нередко называются Вернидуб (у словаков – Valibuk), Вернигора или Вертодуб и Вертогор. В сборнике Боричевского есть рассказ о жене охотника, которая родила в лесу двух близнецов и тут же померла; одного мальчика вскормила львица (или медведица), а другого волчица, и вышли из них сильномогучие богатыри Вырвидуб и Валигора, победители страшного змея. Валигора бросил на змея большую гору и прищемил ему хвост, а Вырвидуб размозжил ему голову коренастым дубом. С тем же значением сокрушителя туч является и богатырь Медведко; все это различные прозвания громовника, определяющие те или другие его признаки. Медведко переставляет с места на место высокие горы, владеет двенадцати (или девяносто-) пудовой палицей и сверх того сразу выпивает целое озеро, почему в одном варианте его заменяет богатырь Соска, т. е. сосущий облака, пьющий дождевую воду. Как близнецы Вырвидуб и Валигора вскормлены лесными зверями, так Медведко имеет отцом медведя и отчасти удерживает за собою звериный тип: по пояс он – человек, а ниже пояса – медведь. В некоторых вариантах выше объясненной нами сказки о Балде роль этого богатыря-молота играет Иванко Медведко; в немецкой же редакции герой, тождественный с этим последним, носит имя Eisenhans (железный Иван); отец его был кузнец и выковал себе сына из семи центнеров железа, а из трех центнеров приготовил для него бич, удары которого наводят ужас на весь ад. Так как рождающийся из недр тучи богатырь-молния есть представление Перуновой палицы, которую ковали духи летних гроз, то отсюда и самое происхождение сказочного героя (= бога-громовника) объясняется искусною выделкою его из железа. Наконец, то же мифическое значение, какое придано волосам и бороде, как метафорам туч, было распространено и на усы; вместе с тем народная фантазия создала особенного богатыря Усыню и наделила его такими исполинскими усами, что он легко может запрудить ими реку; по его длинному усу переправляются витязи на другой берег, как по мосту. Тою же характеристическою особенностью наделяют некоторые сказки и длиннобородого карлика: сам с перст, усы на семь верст, или: Усыня сам с ноготок, борода с локоток, усы по земле тащатся, крылья на версту лежат; крылья сопровождают почти все олицетворения облаков и туч, для обозначения быстроты их полета. Как представитель грозовой тучи, Усыня является то помощником доброго молодца = громовника, выступающего в облачных покровах на борьбу с демонами, то сам получает демонический тип великана, готового поглотить блестящую молнию. В русской сказке он выведен наряду с Медведком, Дубыней и Горынею и состязается с длиннобородым карликом; а в сербской приповедке он заставляет Медведка спасаться от себя бегством. Сербский Усыня = Брко (брк – ус) имел такие огромные усы, что в одном из них птицы свили 365 гнезд; удары, наносимые ему тяжеловесной палицей Медведка, так же для него нечувствительны, как удары Торова молота для Скримира. Брко покоился на коленях девицы, которая искала ему в голове. «Медедовиh (Медведко) распали свojиjeм буздованом Брка у главу; а Брко прстом на оно мjecтo говореhи hевоци: ето овће ме нешто уjеде! А Меhедовиh опет буздованом на друго мjecто, а Брко опет прстом на оно мjecтo: ево овће ме опет нешто yjеде! Кад га удари трећи пут, Брко се опет пипне онhе и срдито повиче: та зар си слиjепа! ево овhе ме нешто колье. Онда му ћевоjка каже: не коље тебе ту ништа, него те ево чоек биjе. Кад Брко то чyje, он се тргне и скочи на ноге; а Меhедовиh већ бацио свoj буздован па бjежи преко поља, а Брко се натури за њим». Медведко прячется от него в торбу одного великана – подобно тому, как Тор ночевал в великановой рукавице.