Поэтические воззрения славян на природу. Стихии, языческие боги и животные

Не должно, однако, забывать, что в мифических представлениях нельзя искать строго определенного отношения между созданным фантазией образом и исключительно одним каким-либо явлением природы; представления эти родились из метафорических уподоблений, а каждая метафора могла иметь разнообразные применения. Птица-метательница молниеносных стрел являлась в то же время и птицею-вихрем и птицею-облаком; олицетворяя в себе пламя грозы, она вместе с тем могла служить эмблемою и восходящего солнца. Древний человек постоянно проводил аналогию между дневным рассветом и весенней грозою и живописал тот и другую в тождественных поэтических картинах. Как грозовое пламя истребляет темные тучи и возжигает потушенный ими светильник солнца, так зарево утренней зари гонит мрак ночи и выводит за собой ясное солнце: подобно златокрылой, блистающей птице, возносится оно на небесный свод и озаряет своими лучами широкую землю. Что действительно солнце представлялось птицею, это засвидетельствовано Ведами: «Я познал тебя духом, – говорит поэт восходящему солнцу, – когда ты было еще далеко, – тебя, птица, возносящаяся из облаков; я узрел (твою) окрыленную голову, текущую путями ровными и чистыми от праха!» Индийцы ведической эпохи олицетворяли солнце в образе сокола и гуся фламинго[307]. Следы подобных олицетворений встречаем и у германцев, и у славян. Весеннее солнце, омывшись в дождевых потоках грозовых туч, показывалось очам смертных – просветленное, ярко блестящее, и было уподобляемо белоснежному лебедю, купающемуся в водах, или другим водяным птицам: утке и гусю. В нижней Германии причитывают во время дождя:

Lass den Regen übergehn,
Lass die Sonne wiederkommen!
Sonne komme wieder
Mit deiner Goldfeder,
Mit goldenem Strahl
Beschein uns allzumal…

Имя лебедя, означающее «белый», вполне соответствовало понятию о белом божестве дневного света. Принимая солнце за прекрасную богиню, германцы верили, что она может превращаться в лебедя; отсюда создалось сказание о деве-лебеди как о дочери и спутнице солнца. Богиня Synna (солнце) и Dagr (день), по свидетельству древнего мифа, родили дочь по имени Svanhvit Gullfjodhr (Schwanweisz Goldfeder – белая златоперая лебедь), т. е. утреннюю зарю, а у этой последней был сын Svanr hinn raudhi (Schwan den Roten), т. e. золотистые лучи солнца. Греки наделяли богиню Зорю (Эос) светлыми крыльями. От утренней зари и восходящего солнца указанные поэтические уподобления были перенесены на приводимый ими День, который, по свидетельству старинных памятников, как хищная птица, вонзает в ночной мрак свои острые когти. Воспоминание о птице-солнце доселе сохраняется в малорусской загадке, которая называет дневное светило – вертящеюся птицею: «стоит дуб-стародуб, на том дубе птиця-вертиниця; нихто jiи не достане – ни царь, ни цариця». Птица-солнце восседает на старом дубе; годовое течение времени, определяемое солнечным движением, народная фантазия уподобляла растущему дереву, на котором гнездится птица-солнце, кладет белые и черные яйца и высиживает из них дни и ночи[308]. Другие загадки еще яснее говорят о представлении солнца – птицею: «ясен сокол пришел, весь народ пошел», т. е. с дневным рассветом пробуждаются люди; сербская: «птица без зуба, а свщет изjеде» = солнце топит (съедает) белый (подобный свету) снег.