Поэтические воззрения славян на природу. Стихии, языческие боги и животные

По другому метафорическому представлению, дождь рассматривался как моча, испускаемая богом-громовником или теми мифическими животными, в образе которых олицетворялись тучи. В числе многих названий для облака в санскрите находим и megha; корень этого слова – mih (migh), означающий вообще: изливать, и в частности: испускать мочу, рус. мочить, мочиться также употребительно в обоих значениях (мочевина, мочевой пузырь, моча – мокрота, сырость); сравни латин. urina и urino – лазить в воду, нырять. Санскр. корню mih в старославянском языке равносильная форма должна быть «мы»; форма эта является в существительном мьгла (рус. мгла, лужиц. mhа, пол. mgа, др. – чешск. mhla, ново-чешск. mlha, сербо-хорват. магла) – туман; в наречии хорутанском mgla – облако, a meglibza – туман; южнорус. мжичка – мелкий дождь и мжить – идти мелкому дождю = то же, что в лужицком miholak и miholic. С теми же значениями удержался корень mih и в других языках: англос. mige, mäh, migon – mingere, готск. maihstuts – нечистота (= немец. mist, скандин. mistr – туман), milhma (сравн. чешск. mlha) – облако; литов. myzu – мочусь, migla – туман, греч. σ-μιχλη – туман, σμιχεω, σμιχμα – мочусь и моча. Древние римляне выражались о дожде: Jupiter mingit; у греков было подобное же представление о Зевсе. В верхнем Ифальце, когда случится проливной дождь, крестьяне говорят: «die Gäste im himmlischen Wirthshause hätten zuviel getrunken und pissten nun hinynter»; если 10-го июня идет дождь, то на Рейне говорят: «Margareth pisst in die Nüsse» – подобно тому, как у нас о дожде, пролившемся в 20-й день июля, выражаются: «Илья, или олень в воду насцал». Народная загадка: «стоит Спас на берегу, а сцит за реку» означает: дождь[431]. Любопытно, что слово «сцать» (испускать мочу) лингвистически тождественно с глаголом «сосать» = ссати[432] – вытягивать из грудей молоко, что указывает на древнейшее сродство понятий дождя, мочи и молока; великор. сиська или титька (грудь, сосок) в малорусском наречии произносится: цицька. В старинных рукописях и в народном языке слово сцать употребляется в смысле сосать и доить молоко: «коя мати своя дети сцеть? море реки»; «четыре братца в одну лунку ссат» – четыре коровьих соска выпускают молоко в подойник. Г. Коссович сближает славян. млеко с причастною ведическою формою milha от корня mih – мочить, орошать. Как уподобление дождя молоку заставило видеть в тучах женские груди или коровье вымя, так метафорическое название дождя мочою дало повод наделить их половыми органами; имена, присвоенные этим органам, указывают на излияние жидкости[433] и ставят их в близкую связь с представлениями дождевых ливней. Великор. бурить – лить более, чем сколько нужно, буриться (серб. бурити) – мочиться; судя по этому, буря заключает в себе понятие не только стремительного вихря, но и проливного дождя: пурить – мочиться, пура – засциха, пырка – мужской детородный член и пурга – метель, вьюга, ветр с дождем. Грозовые тучи, несясь по воздушным пространствам то огненными быками и жеребцами, то дойными коровами и кобылицами, выбрасывают из себя молнии, как горячее испражнение, и проливают дождь, как урину. В народной русской сказке является чудесный бычок-дристунок. Гонится за царевичем и его сестрою демонический оборотень (медведь или волк – железная шерсть); никто не в силах спасти их – ни орел, ни сокол, ни быстроногий конь; спасает их бычок-дристунок: он посадил на себя беглецов и всякий раз, как только злой оборотень начинал нагонять, залеплял ему дриснею зрение, и тот должен был спешить на синё море и промывать свои глаза; а тем временем бычок все вперед да вперед! Этот бычок – олицетворение дождевой тучи, и, по преданию, сохранившемуся в сказочном эпосе финнов, он прилетает на помощь к царевичу и царевне с неба[434]. В эпоху забвения истинного смысла древнего метафорического языка, когда обожание небесных стад было перенесено на обыкновенных животных, индусы очистительное значение, соединяемое с огнем и дождевой водою, приписали испражнениям священных быков и коров, что и засвидетельствовано их религиозными обрядами; в очищение грехов они пили коровий экскремент и почитали за особенно угодное богам лечь под коровий навоз и сжечь себя огнем. Один из средневековых путешественников в Индию[435] рассказывает: «природные жители этой земли обожают быка, на котором шесть лет работают, а на седьмой год дают ему отдых и ставят в священном, общественном месте. Кал и мочу этого быка они собирают на серебряные и золотые блюда: мочою моют свои лица, глаза и уши, а калом мажут щеки и грудь и думают, что чрез это освятили себя на целый день»[436].