Поэтические воззрения славян на природу. Стихии, языческие боги и животные

Олицетворяя грозовые тучи быками, коровами, овцами и козами, первобытное племя ариев усматривало на небе, в царстве бессмертных богов, черты своего собственного пастушеского быта: ясное солнце и могучий громовник, как боги, приводящие весну с ее дождевыми облаками, представлялись пастырями мифических стад. В Ведах богиня Зоря (= весеннее солнце) и громовержец Индра выгоняют на небесные пастбища свои облачные стада, напояющие землю молоком росы и дождя. По преданию греков, светлый Гелиос пас тучных быков и баранов на злачных равнинах Тринакрии и во время дневного своего странствования любовался на них с высокого неба; за умерщвление этих солнцевых быков, как за страшное святотатство, спутников Одиссея постигла безвременная гибель в пучинах взволнованного моря. Аполлон, как повествуют древние сказания, двенадцать месяцев сряду пас стада царя Адмета, и его нередко изображали с овцою на плечах. Та же идея пастырства соединялась с солнцем и литовским племенем, как это видно из следующей песни:

Гониглис-божок!
Паси мою корову,
Паси моего бычка,
Не пускай вора-волка.
Пасу, пасу мои овечки;
Тебя, волк, не боюсь:
Бог с солнечными кудрями,
Верю, тебя не допустит.
Ладо, Ладо-солнце!

[449]

Краледворская рукопись называет богов пастырями (spasy – от глагола пасти), такое значение в наших преданиях присваивается месяцу и богу Волосу или Велесу. Народная русская загадка о месяце, затемненном тучами, говорит: «jихав чумак, та и став; бо волив потеряв»; другие загадки о месяце и звездах выражаются так: «есть поле сиянское (от глагола сиять, т. е. небо; под влиянием созвучия эпитет этот часто переделывается в сионский), много в нем скота астраханского (вариант: монастырского), один пастух – словно ягодка» (или: «а пастух вышинский»); «поле не меряно, овцы не считаны, пастух рогатый». Выше мы указали, что месяц олицетворялся быком или коровою; здесь же дается ему человеческий образ, и вместе с тем он является или чумаком, который едет на волах, или пастухом, который пасет небесное стадо. Стадо это – бесчисленные звезды; метафорический язык загадок называет их овцами и козами: «бегли овцы по калинову мосту (вар. катилися каточки по ясному мосточку, мост = небо), увидали зорю – покидались в воду» или: «шли козы по мосту, увидели зорю – попрятались в воду», т. е. при восходе солнца звезды исчезают, скрываясь в воздушном океане. Постоянный эпитет: «ярки звезды» возбуждал в уме представление об овцах (ярки, ярочки) и козах (japaц, japица) и наводил фантазию на указанное уподобление. Чтобы овцы дали обильный приплод, овчары становятся на руно и окликают звезды: «как по поднебесью звездам несть числа, так бы у раба такого-то уродилось овец болей того». Сербская песня «Дјевојка и сунце», в которой девица спорит о красоте с солнцем, сравнивает ясные звезды с овцами: красота моя, – говорит гордая дева, – превосходит и месяц и звезду-преходницу (Венеру), что гуляет по небу, словно пастух с белыми овцами:

Што преоди преко ведра неба,
Као пастир пред белим овцама.

В другой песне говорится о пастухе:

Kojи шеће пред овцами,
Кано месяц пред звездама.

Такое воззрение на звезды, как на стадо, пасущееся под надзором пастуха-месяца, находим и у немецких поэтов, и в сказаниях античных народов.