Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

Любовь слепа, а горе зорко,
Кто в горе руку мне подаст?!
Любовь предаст, а горе-горько
Страданьем исцеляет нас.
Но вот сквозь стиснутые губы
Шепчу с тоскою вновь и вновь:
Избавь, Всевышний, от остуды,
О дай мне, дай ещё Любовь!

* * *

Ель-свеча стоит в конце дороги.
Я иду на этот белый свет…
Прочь с души сомненья и тревоги!
Подрастаю я душою в Боге,
И преград для Божьей силы нет.

Любовь Федунова

Новгород

Тучи свинцовые небо покрыли
И, над Детинцем повиснув, застыли.
Голубь вздремнул на ступенях собора,
Пенье услышав небесного хора.
Колокол спит. Не волнуется Вече.
Всюду затихли и звоны, и речи.

Дождь моросит над Кремлём и Софией.
Меч крестоносца и копья Батыя
Где-то лежат за широкой рекой,
А над Софией – осенний покой.
Пахнет листвой уходящего года,
Древнею Русью и словом «свобода».

На Волковском кладбище

Нет цветов на могиле Блока.
Загрустил потемневший снег.
Предсказал Гамаюн синеокий
Невозвратного времени бег.

Постою на безлюдной тропинке,
Помолюсь над угаснувшим днём,
И растают холодные льдинки
В растревоженном сердце моём.

Гроздь рябины к могиле поэта
Положу я на тающий снег,
И лучи предзакатного света
Посулят половодья разбег.

* * *

Оранжевый листок упал на плечи,
и пробудилась спящая душа.
Околица – берёзовые свечи
и шорохи речного камыша.

Дрожит роса на зелени осоки
в предчувствии снегов и ветряка.
Призывный клич над омутом глубоким
свинцовые заполнил облака.

Смешала осень запахи и краски,
Янтарно-изумрудные холсты
развесила по миру без огласки
среди житейской нашей суеты.

В тишь Лукоморья позвала тропинка,
где дремлет богатырь – кленовый лист.
Чуть-чуть спугнув нарядную осинку,
трёхрядку ладит ветер-баянист.

Лукавое, божественное – рядом.
Сомнений ком – седая голова.
Но лечит всё осенняя прохлада
и превращает травостой в слова.

Памяти архитектора Коробова

Дворцы Петербурга! Вы дети Растрелли,
барокко взметнувшего в небо качели.
Парадные залы, огни и фонтаны
рассеяли вмиг Петербурга туманы.
Сквозь призму лесов и шипение фабрик
я вижу под парусом русский кораблик,
летящий над морем в Галерную пристань,
где Коробов строил дома неказисты.

Аптеки и склады, сараи для флота —
России нужна и такая работа!
Черти, архитектор, валы да стропила,
готовь молотки да зубастые пилы!

«Иваном» – назвали, «Иваном» – крестили.
А где и когда – все архивы забыли.
Лишь помнят Голландии Новой каналы,
как шёл он со службы смертельно усталый.

Промокшие ноги сушил у камина,
А рядом стояли два маленьких сына…
За окнами ветер свирепый ярился,
но крепла Россия, и град возносился.

Записные книжки