Казалось бы: я – городская,Откуда о деревне стих?Ответ мгновенно возникает:От прапрабабушек моих.Чьи гены, не уразумею,Издалека пришли в мой род.Устинья или Пелагея,В моем характере живёт?Болтать в семействе не любили,Ценили дело, ремесло,И вдруг в праправнучке ИринеИх слово – словно проросло.Вернулась к жизни та напевность,Нашёлся невзначай мотив,Где песни задушевной верность,Пусть даже моде супротив.Да, я, конечно, городская,Но отзывается во мнеПорой – губерния ТверскаяПо материнской стороне.
Танго бессонной ночи
1.
Зыбкая гладь канала,Свет фонарей неясный,Там, где берёт началоГород ночей прекрасных..Кажется, странный зодчийПравит здесь бал особый,Магию этой ночи.Ты разгадать не пробуй…
Вспомнить мне страшнее страшного,Как от пули на бегуПарни тёплые, домашниеЗастывали на снегу.И ещё страшнее страшного:Наяву, а не во сне,Школьники ещё вчерашниеГибли в танковом огне.И ещё страшнее страшного,Как подбитый самолётПадал на поле с ромашками…Взрыв – его последний взлёт.И ещё страшнее страшного,Как казнили тех ребятЗвери племени продажного,Что из наших рук едят.И ещё страшнее страшного:То, что было на войне,Будет памятью всегдашнею,Мукой совести – вдвойне.
* * *
Вздрагивают листья под дождём,Шепчут: «Мы потерпим, подождём».Солнце, поднимаясь поутру,Говорит: «Я слёзы вам утру».Птицы заливаются поют:«Как хорош и весел наш уют!».И в тени, прервав безумный бег,Отдыхает добрый человек.
Валерий Жидков
* * *
Нетерпевший под глазами слякотьс царских тех, кнутом сечёных лет,на виду у всех соседей плакалмой, хлебнувший вдоволь горя, дед.И в годину лихолетья, граммане пролив слезиночки в подол,плакали и бабушка, и мама,обхватив руками в кухне стол.От непонимания с досадыприоткрыл и я для плача рот…День Победы! Радоваться надо —знать, у взрослых всё наоборот.