Поэтический язык Иосифа Бродского

Если первое слово было прилагательным или местоимением, то его общая интенсивность была в 1,5 раза большей, чем если первым словом было существительное. Т. е. словосочетание с изменяемым определяющим оказывалось ближе к цельному слову, и потому его начало и отмечалось как сильная точка по интенсивности.

Именно это и было прозрением Р. Якобсона, анализировавшего стих Маяковского.

Убирая прилагательные (или не вводя их), Маяковский поднимал вес остальных слов![111] (Николаева, 2009: 127)[112].

У Бродского в последнем примере интенсивность каждого слова максимальна, что достигается и ритмической выделенностью, и пунктуацией, и порядком слов, и фонетикой анаграммы.

Кроме необычной соотнесенности прилагательных с существительными интересно отметить и способы, которыми Бродский обходится без прилагательных там, где они как бы напрашиваются.

Во-первых, это сравнение. Вместо того чтобы назвать лужу большой, Бродский пишет:

Там лужа во дворе, как площадь двух Америк

.Там одиночка-мать вывозит дочку в скверик.
Неугомонный Терек там ищет третий берег

(«Пятая годовщина». 1977. III: 147).

Во-вторых, это образование глаголов, производных от прилагательных, то есть изображение свойств как действий или состояний:

Осенний сумрак листья шевелит
и новыми газетами белеет

,и цинковыми урнами сереет,
и облаком над улочкой парит.
И на мосту троллейбус тарахтит,
вдали река прерывисто светлеет,
а маленький комок в тебе болеет
и маленькими залпами палит

(«Шествие». 1961. I: 93–94);

Стол пустовал

. Поблескивал паркет.Темнела печка. В раме запыленной
застыл пейзаж. И лишь один буфет
казался мне тогда одушевленным

(«Я обнял эти плечи и взглянул…». 1962. III: 147);

В конце концов, темнота суть число волокон,
перестающих считаться с существованьем окон,
неспособных представить, насколько вещь окрепла
или ослепла

от перспективы пеплаи в итоге – темнеет, верней – ровнеет, точней –длиннеет.
Незрячесть крепчает, зерно крупнеет;ваш зрачок расширяется, и, как бы в ответ на это,
в мозгу вовсю разгорается лампочка анти-света

(«Снаружи темнеет, верней – синеет,

точней – чернеет…». 1992. IV: 128);

Входит Мусор с криком: «Хватит!» Прокурор скулу
квадратит

.Дверь в пещеру гражданина не нуждается в «сезаме».
То ли правнук, то ли прадед в рудных недрах тачку катит,
обливаясь щедрым недрам в масть кристальными слезами

(«Представление». 1986. III: 300).

В-третьих, образование существительных, производных от прилагательных (номинализация прилагательных) – изображение свойств как субстанций:

Города знают правду о памяти, об огромности

лестниц в так наз.разоренном гнезде, о победах прямой над отрезком.
Ничего на земле нет длиннее, чем жизнь после нас,
воскресавших со скоростью, набранной к ночи курьерским

(«Bagatelle». [1987]. IV: 37).