Поэтический космос

Судьбы космоса решаются на земле. Стоит, однако, закрыть глаза на ненавязчивый космический подтекст фольклора, и весь глубинный смысл исчезнет. Космос растворен в человеке не настолько, чтобы исчезнуть полностью. То и дело просвечивает "на лбу солнце, на затылке месяц, по бокам звезды".

Для современного читателя "месяц под косой" и "звезда во лбу", не более чем ювелирное украшение, но для создателей сказки это постоянное напоминание о высоком космическом значении человеческого бытия, о его важной миссии в мироздании.

Не хочется покидать звездный терем, где люди - звезды, а звезды люди. Но стоит взглянуть на ночное небо - И становится очевидно, что мы всегда живем в этой сказке... Сказка - самая таинственная область литературы. Ни на каком ковре-самолете не угнаться за человеческой фантазией. После лихих набегов разных философических школ сегодня мы снова у разбитого корыта. Тайна звездного кода не разгадана.

XIX век подарил нам книгу А. Н. Афанасьева "О поэтических воззрениях славян на природу". В XX веке самые значительные труды в этой области "Золотая ветвь Фрэзера. "Морфология сказки" В. Я. Проппа и менее известная его книга "Исторические корни волшебной сказки".

Нынешнее признание Проппа носит чисто парадный академический характер. Его школа до сих пор находится на задворках официальной фольклористики, а если мы полистаем нынешние учебники по фольклору для вузов, то не найдем там и дальнего следа его книг.

В учебниках говорится, что сказка "помогала", "отражала", "высмеивала". Иногда со вздохом признают, что кое-что ещё и "предвидела" (ковер-самолет). В сказке отражена мечта простого народа о прекрасной жизни. Еще учебники уныло классифицируют: сказки о животных, сатирические, бытовые, волшебные. После всей этой премудрости сказки читать не хочется.

После книги Проппа сказку читаешь и перечитываешь, а главное - ясно ощущаешь действие её волшебства. Оно завораживает сознание в детстве, а во взрослом возрасте сказка возвращается к нам в новом облачении научной фантастики. Читая книгу Проппа, ясно видишь, что сказочные сюжеты ожили сегодня в жанре фантастики. Но вернемся к истокам.

Книга В. Я. Проппа "Исторические корни волшебной сказки" вышла в 1946 году, когда фольклористика у нас и за рубежом переживала некий двухсотлетний период самоуверенности. От середины XVIII века до середины XX ученым казалось, что есть некий универсальный ключ-разгадка ко всем тайнам сказки и мифа. Одни предлагали искать везде единый солярный (солнечный) миф и успешно находили солнечные следы и в золотом яйце курочки-рябы, и в царстве царя Салтана. Другие все сводили к аграрным обрядам плодородия, и здесь была богатая пожива в сказке, где кости прорастают яблоней с золотыми яблоками. Историческая школа А. Н. Веселовского завороженно следила за общностью "бродячих сюжетов": у греков Одиссей, у арабов - Синдбад-мореход, у нас - мореплаватель Садко. В. Я. Пропп был убежден, что корни сказки надо искать в обряде инициации (посвящения).

В глухом лесу за частоколом с человеческими черепами таилась избушка-гробница мертвых. Умершие, по древним поверьям, становились животными или птицами, поэтому избушка на курьих ножках. Баба-яга обобщенный образ умерших предков. Она смотрит из царства мертвых пустыми глазницами, но не может видеть живых. Поэтому так важен дух живого. "Русским духом пахнет" - значит, пришел живой человек. Чтобы живому войти в царство мертвых, ему надо поесть их пищи. Сначала накорми - потом спрашивай, вот обычное обращение Иванушки к Яге, и она послушно выполняет просьбу.

Царство мертвых - "тот свет" - у всех народов посреди леса. Лес, наполненный зверями, - это как бы оборотная сторона мира живых. Оборотни, деревья, звери, птицы, предметы встречаются на пути героя, ведут его к цели или, наоборот, отманивают, сопровождают его в тридевятое царство и помогают ему сбежать оттуда (Иван-царевич и Серый волк). Вся эта сказочная декорация вполне совпадает с древним лесным обрядом захоронения. Избушки на курьих ножках, на высоких столбах и по сей день .имеются в глухих таежных местах. Сейчас в них уже не кости предков, а их символические замещения - череп тотемного животного, чаще всего медведя.

Юноша, проходивший обряд посвящения, должен был провести трудную ночь посреди лесной усыпальницы В царстве Яги. Там он ел жертвенную пищу, а главное - всю ночь не смыкал глаз, ибо уснувший считался как бы умершим, негодным для испытания. Дальше следовало самое трудное - сама инициация. То, что в сказке выглядит как битва со змеем, в обряде инициации сопровождалось тяжелейшими болевыми шоками: надрезы, выбивание передних зубов, избиение, полуудушение, испытания огнем (ожоги) и водой (утопление). Все это должен был пройти будущий воин, чтобы получить право на брак.

В. Я. Пропп привлекает громадный фактический материал для подтверждения мысли. Действительно, у всех народов на примитивной стадии такие посвящения бытовали и ещё бытуют.