Поэтический словарь

ЭЛЕ’ГИЯ (греч. ἐλεγεία) — лирический жанр античной поэзии, стихотворение, проникнутое смешанным чувством радости и печали или только грустью, раздумьем, размышлением, с оттенком поэтической интимности. В Древней Греции Э. писали Архилох, Каллимах, из латинских поэтов — Овидий, Катулл. Форма античных Э. — ряд элегических дистихов. В русской поэзии первую Э. написал В. Тредиаковский; как жанр Э. развилась в конце 18 и особенно в начале 19 вв. Э. писали К. Батюшков, В. Жуковский, А. Пушкин, М. Лермонтов, Н. Языков, Н. Некрасов, А. Фет, а в 20 в. — В. Брюсов, К. Фофанов, И. Анненский, А. Блок и др. Стихотворный размер русских Э. преимущественно ямбический.

Вот «Осенняя элегия» молодого А. Блока:

I

Медлительной чредой нисходит день осенний,

Медлительно крутится желтый лист,

И день прозрачно свеж, и воздух дивно чист —

Душа не избежит невидимого тленья.

Так каждый день стареется она,

И каждый год, как желтый лист, кружится,

Все кажется, и помнится, и мнится,

Что осень прошлых лет была не так грустна.

II

Как мимолетна тень осенних ранних дней,

Как хочется сдержать их раннюю тревогу,

И этот темный лист, упавший на дорогу,

И этот чистый день, исполненный теней, —

Затем, что тени дня — избытки красоты,

Затем, что эти дни спокойного волненья

Несут, дарят последним вдохновеньям

Избыток отлетающей мечты.

Интересную по лаконизму и лирической сдержанности «Элегию» написал Г. Санников:

Снилось мне:

Ты живешь на луне,

На далекой луне,

Недоступная мне.

Это ты, это ты

По ночам с высоты,

И грустна, и нема,

Меня сводишь с ума

Полнолунной своей

Наготою страстей.

Я один на земле,

Словно искра в золе,

Постигаю, светясь,

Двустороннюю связь.

Но нам рук не скрестить,

Обречен я грустить,

Как и ты обо мне

На далекой луне.

ЭЛЁН (казах.) — четырехстишная строфа в казахской поэзии с рифмовкой по типу aaba; в каждом стихе 11 слогов, большая постоянная цезура после шестого слога. Строй Э. близок к строю русского силлабического одиннадцатисложника.

ЭЛИ’ЗИЯ (от лат. elisio — выталкивание, выпадение) — термин античной поэтики, ритмико-фонетическое явление в стихе, заключающееся в том, что при наличии двух соседних гласных, принадлежащих к двум смежным словам, одна из них сокращается в произношении настолько, что теряет определенную метрическую меру и почти выпадает. Явление Э. наблюдается в современном французском и итальянском стихе. В русском стихе Э. нет.

ср. Синкопа.

Э’ЛЛИПС, эллипсис (греч. ἔλλειψις — выпадение, опущение), — лингвистический термин, пропуск во фразе какого-либо слова, легко подразумевающегося. Э. — явление, широко распространенное в бытовой и поэтической речи. Примеры Э. в русской поэзии:

Не тут то (было). Море не горит.

(И. Крылов)

Пороша. Мы встаем, и тотчас (садимся) на коня,

И рысью (скачем) по полю при первом свете дня.

(А. Пушкин)

Богаты мы, едва (вышли) из колыбели,

Ошибками отцов и поздним их умом.

(М. Лермонтов)

В истории он ни бельмеса (не понимает).

(А. К. Толстой)

Возьми и пиши ему ВЦИК циркуляры!

Пойди — эту правильность с эрфуртской (программой) сверь!

(В. Маяковский «Про это»)

Кто за рукав,

Кто за полу —

Ведут Никиту

В дом, к столу.

Ввели и — чарку — стук ему!

И не дыши — до дна!

Гуляй на свадьбе, потому —

Последняя она...

(А. Твардовский)

К эллиптическим относятся и такие синтаксические построения, в которых сказуемое выражено междометием, например:

Мартышка, в зеркале увидя образ свой,

Тихохонько медведя толк ногой.

(И. Крылов)

Но вдруг сугроб зашевелился,

И кто ж из под него явился?

Большой взъерошенный медведь.

Татьяна ах! — а он реветь...

(А. Пушкин)

ср. Апокопа.

ЭМФА’ЗА (греч. ἔμφασις — указание; выразительность) — эмоциональное, взволнованное построение ораторской и лирической речи; эмфатическая речь сопровождается соответствующими интонационными приемами. Э. характерна для лирики и почти не встречается в эпических произведениях. Многие стихотворения А. Фета, С. Есенина, В. Маяковского, М. Алигер, В. Тушновой эмфатичны. Вот несколько примеров:

Пой же, пой. На проклятой гитаре

Пальцы пляшут твои в полукруг.

Захлебнуться бы в этом угаре,

Мой последний, единственный друг.

Не гляди на ее запястья

И с плечей ее льющийся шелк.

Я искал в этой женщине счастья,

А нечаянно гибель нашел.

Я не знал, что любовь — зараза,

Я не знал, что любовь — чума.

Подошла и прищуренным глазом

Хулигана свела с ума.

Пой, мой друг. Навевай мне снова

Нашу прежнюю буйную рань.

Пусть целует она другова,

Молодая, красивая дрянь.

Ах, постой, Я ее не ругаю.

Ах, постой. Я ее не кляну.

Дай тебе про себя я сыграю

Под басовую эту струну...

(С. Есенин)

Знаешь ли ты,

что такое горе,

когда тугою петлей

на горле?

Когда на сердце

глыбою в тонну,

когда нельзя

ни слезы, ни стона?

Чтоб никто не увидел,

избави боже,

покрасневших глаз,

потускневшей кожи,

чтоб никто не заметил,

как я устала,

какая больная, старая

стала...

Знаешь ли ты,

что такое горе?

Его переплыть

все равно что море,

его перейти

все равно что пустыню,

а о нем говорят

словами пустыми,

говорят:

«Вы знаете, он ее бросил...»

А я без тебя

как лодка без весел,

как птица без крыльев,

как растенье без корня...