К К. относится соединение в одно двух ходовых выражений или пословиц. Так, в пьесе А. Чехова «Чайка» поручик в отставке Шамраев говорит врачу Дорну: «Не могу с вами согласиться. Впрочем, это дело вкуса. De gustibus aut bene, aut nihil». Полуобразованный, нахватавшийся верхушек знаний Шамраев спутал две латинские поговорки: «De gustibus non est disputandum» (O вкусах не спорят) и «De mortuis aut bene, aut nihil» («O мертвых или хорошо или ничего»); его контаминированная поговорка звучит весьма комично в своей нелепости: «О вкусах или хорошо или ничего».
В. Маяковский любил повторять контаминированную им пословицу: «Не плюй в колодец, вылетит — не поймаешь» («Не плюй в колодец, пригодится воды напиться» и «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь»). Маяковский же выдумал контаминированные фамилии-прозвища: «Октябрюхов и Декабрюхов» (название киносценария), он же нашел смешную лексическую К. «орангутангел». В сатирическом стихотворении «Сердечная просьба» В. Маяковский говорит о некоем собирательном докладчике по фамилии Лукомашко — контаминированное слово, составленное из слоговых частей фамилий популярных в свое время лекторов и докладчиков — Луначарского, Когана и Семашко:
Потрясая истин кладом,
(и не глядя
на бумажку),
выступал
вчера
с докладом
сам
товарищ Лукомашко.
Известен блистательный пример К., придуманный Демьяном Бедным, который в августе 1917
Контаминированы названия известных детских сказок К. Чуковского «Мойдодыр» и «Доктор Айболит»; к этому же роду К. относится шуточное название альбома Чуковского «Чуко́ккала» (автор жил одно время в Куоккале — финской дачной местности под Ленинградом). В сатирическом псевдониме Ильфа и Петрова «Ф. Толстоевский» контаминированы фамилии Толстого и Ф. Достоевского.
КОНТЕ’КСТ
(отЛишь несся гул издалека,
Как конь скакал без седока,
Бесчувственно я удалялся.
(И. Козлов)
Следующую строку, взятую вне К., почти невозможно прочесть как стихотворную, ритм ее неясен:
То грезил я, то у меня дыбом волос...
И лишь в К. выясняется, что это трехдольная, амфибрахическая строка:
То грезил я, то у меня дыбом волос
Вставал; то в холодном поту я кричал:
«Рубашку, рубашку!..» и долго мой голос
В ту ночь истомленных покой нарушал.
(Я. Полонский)
Следующее двустрочие В. Маяковского, разбитое на подстрочки, читается, как ямбическое:
Пошли
вола вертеть
и врать,
и тут —
и вот —
и вдруг...
Но из К. видно, что эти строки, как и все стихотворение, построены на паузном трехдольнике (для наглядности каждая авторская ступенчатая строка выпрямлена ниже в обычную строку):
Ввер|ху зеле|неет бе|резная | рядь, ∧
и | ветки ∧| радугой | дуг. ∧∧|∧∧
По|шли ∧ во|ла ∧ вер|теть ∧ и | врать, ∧
и | тут — ∧ и | вот — ∧ и | вдруг. ∧∧|∧∧