Поэтический спецназ России

Среди огромного потока книг порою очень трудно найти «настоящее». Надо иметь или своё врождённое чувство Слова, или чтобы рядом был опытный, знающий учитель, который бы ненавязчиво повернул твой интерес в нужную сторону. То, что ярко блестит и раскрашено во все цветы метафор — это почти всегда подделка, и не настоящая поэзия. Соловью не надо раскрашиваться под попугая, изумительная песня маленького серенького певца всё ставит на свои места. А я часто обращаюсь к людям, которым могу довериться, литературному вкусу которых верю. Иногда сам провоцирую разговоры на интересующие меня темы. Когда приезжал к нам в Сургут профессор Литинститута Ю. Минералов, я спрашивал у него: «Кого бы он выделил из нынешних поэтов?» Он мне назвал Е. Курдакова. У В.Г. Распутина в гостинице спрашивал: «Что бы он почитал на сон грядущий, какого автора?» Он мне назвал В.И. Юровского и Николая Зиновьева. Так я познакомился с творчеством этих мастеров Слова. С Н. Зиновьевым мы и по сей день поддерживаем отношения, а с В.И. Юровских мне посчастливилось поговорить в письмах и по телефону только последние четыре года его жизни. И Е. Курдакова уже нет в живых, и книгу его стихов никак найти не могу. Грустно!

Очень примечателен в определении настоящей поэзии случай, который я прочитал в воспоминаниях о поэте Ю.П. Кузнецове. Будучи с группой литераторов в Приднестровье в те тяжёлые времена, Ю.П. Кузнецов с писателем В. Крупиным подошёл к памятнику А.С. Пушкину в Бендерах. Обелиск был прошит свежей пулемётной очередью. Крупин сказал: «Вот сколько ненависти! Второй раз убивают» и попросил поэта — напиши об этом стихи. Кузнецов подумал и сказал: «Нет! это будут стихи, публицистика, но не Поэзия!

«Почему? — спросил Крупин. И после долгого молчания Кузнецов ответил так: «Вот прошёл человек утренней степью по росе, осталась дорожка следов — примялась полынь, пригнулся ковыль — это стихи. Но в это же время в синий прозрачный воздух поднялась пыльца этих растений, мы ощущаем этот аромат, но не видим его, вот описать это — это уже настоящая поэзия!

Вот что говорил о творчестве Н. Зиновьева В.Г. Распутин:

«Талант Зиновьева отличен от других ещё и тем, что он немногословен в стихе и чёток в выражении мысли, он строки не навевает, как это часто бывает в поэзии, а вырубает настолько мощной и ударной, неожиданной мыслью, мыслью точной и яркой, что это производит сильное, если не оглушающее впечатление.» «В стихах Н. Зиновьева говорит сама Россия!»

Боль души

Жизненная и творческая биография Николая Зиновьева лишний раз подтверждает, что поэтам на Руси во все времена жилось несладко. Как свидетельствуют близкие ему люди, стихи его были замечены и опубликованы ещё в начале 80-х годов, а широкая известность приходит только сейчас, спустя почти четверть века, когда уже и несколько сборников вышло, и появились подборки стихов в толстых центральных журналах.

Когда вдумываешься в обычную земную биографию Н. Зиновьева, воспроизводишь в зрительной памяти его самого, невольно напрашиваются слова из известной песни Игоря Талькова:

                     ***
  Поэты не рождаются случайно,
  Они летят на землю с высоты,
  Их жизнь окружена глубокой тайной,
  Хотя они открыты и просты.

  Глаза таких божественных созданий

  Всегда печальны и верны мечте.
  И в хаосе проблем их души вечно светят
  Мирам, что заблудились в темноте.

Ясно совершенно, что он родился поэтом, но проявил себя как поэт в полный голос тогда, когда спустились грозовые тучи над его большой и малой родиной. Стихи Н. Зиновьева — это не только духовная биография его самого, но одновременно и правдивая история России конца XX — начала XXI века, переданная через мысли и чувства простых людей, среди которых вырос и он сам.

Я своего совсем не помню деда, Но в этом вовсе не моя вина, Его взяла великая Победа, А если проще — отняла война.

Мы с братом на него чуть-чуть похожи, И правнук тоже, хоть ещё малыш. Совсем не помню деда я, но Боже, Кого в России этим удивишь?

Прадед поэта по матери — Соболь Кондрат Сергеевич, казак, верно служил до революции царю, участник военных действий с австрогерманцами. Имел Георгиевский крест IV степени (№ 4140 — 43, приказ по 2 — ому Черноморскому полку от 8 октября 1915 года, город Несвиж) за выдающееся мужество и храбрость. В 1941 году был взят в НКВД, как враг народа, а после (уже посмертно) реабилитирован.

Прабабушка по матери — многодетная казачка, верующая, добрая. Проводив мужа в одну сторону, а трёх сынов на защиту Родины, она со своими тремя дочками помогала всем хуторянам выжить в военное лихолетье. Прадед по отцу был кучером у барыни, а прабабушка была горничной.

Дед по матери — казак, работал в колхозе до войны 1941 — 1945 г. комбайнером. С войны не вернулся, погиб в Крыму, заменив в бою погибшего командира (по словам очевидца).