Поэтика детектива

И так же сокрушителен провал второй серии. Если она все же снискала любовь зрителей, то, очевидно, лишь благодаря образам героев, юмору, музыке, ритму повествования, демонстрации Шерлоком своей наблюдательности – короче говоря, почти исключительно за счет внесюжетных элементов композиции. Сюжет же основан на «Пляшущих человечках». Но, если в «Этюде…» авторы взяли за основу полицейский роман и превратили его в детектив, в «Слепом банкире» они взяли детективный сюжет и превратили его в бульварный. В «Пляшущих человечках» есть загадка, точнее, даже две. Сперва автор подчеркивает несоответствие явления («детские» рисунки) и реакции на него (ужас Элси); затем эта первая загадка сменяется второй: читатель понимает, что имеет дело с зашифрованными посланиями, и дело идет о том, можно ли эти послания расшифровать, не располагая ключом к шифру. Положим, эти загадки не лучшие у Конан Дойля (неслучайно в более поздней «Долине ужаса» он отведет разгадке шифра всего несколько страниц), но все же это загадки, и удовольствие, которое испытывает читатель, – это удовольствие от того, как ловко все встает на свои места, когда мы узнаем разгадку. В «Слепом банкире», хотя мы и не знаем всех деталей преступления, загадкой это не назовешь (примерно так обстоит дело у Конан Дойля в «Этюде в багровых тонах»). Но это только половина проблемы; отсутствие загадки (и, таким образом, уход в другой жанр) – это то, чего авторы сериала не сделали. Однако то, что они сделали, еще хуже: ибо тайное преступное общество – один из самых вульгарных вариантов развития криминального сюжета, а уж китайское преступное общество гарантирует бульварщину почти со стопроцентной вероятностью. И мотивы эти не новы настолько, что на недопустимость преступного общества в детективе указывал еще Ван Дайн в 1928 г. (правило 13), а на невозможность появления в этом жанре китайца (имеется в виду именно преступник-китаец из бульварного чтива того времени) – Нокс в 1929 г. (пятая заповедь).

В третьей серии, «Большая игра», уровень сюжета несколько поднимается, хотя и не достигает высот первой серии. Впрочем, надо отметить, что здесь, как и в «Слепом банкире», авторы рисковали больше, чем в «Этюде», поскольку снова поставили себе целью победить Конан Дойля именно на детективном поле – за основу взяты «Чертежи Брюса-Партингтона», где у Конан Дойля есть загадка, и неплохая. Какой ответный ход можно было придумать? Он оказался достаточно удачным: конандойлевский сюжет сохранен, но в дополнение к нему сценаристы придумывают сразу три свои загадки – несомненно, детективные и вполне приличные (особенно «астрономическая»). Затмить Конан Дойля не удалось, но ничья получилась исключительно достойная.

Следующая серия – «Скандал в Белгравии». Снова – именно детективный сюжет Конан Дойля, и снова – отнюдь не из числа худших. Но в этот раз Гэтисс и Моффат повели соревнование немного по-иному. В «Большой игре» свои загадки они расположили как бы рядом с конандойлевской. В «Скандале» они вновь сохраняют сюжет новеллы, но используют его как завязку для своего сюжета. Замысел понятен: сделать сюжет классика лишь эпизодом в многоступенчатой интриге и, таким образом, опять же перещеголять мэтра. Результат, на наш взгляд, снова ничейный (то есть вполне достойный, если учесть, с кем ведется состязание).

Во-первых, авторов подвела как раз многоступенчатость: «Скандал в Богемии», как и вообще все лучшие детективы Конан Дойля – и других авторов, – гениален своей простотой. Как заполучить фотографию, которую Ирен Адлер хранит как зеницу ока? С одной стороны – невозможно: для нее это главная драгоценность. А с другой стороны… ее можно заполучить именно потому, что она ею дорожит. В «Скандале в Белгравии» много неожиданных поворотов, но гениальной простоты там нет – за исключением разве что развязки, где Холмсу нужно в течение нескольких секунд превратить поражение в победу; решение достаточно остроумное, но – это только эпизод в длинном повествовании.

Во-вторых, запутанная интрига «Скандала в Белгравии» носит недетективный характер; претендуя на состязание с Конан Дойлем на его поле, сценаристы с этого поля сбежали. Да, в финале мы узнаем много нового о подоплеке происходивших событий, но само по себе это, разумеется, детектива не создает. Кроме того, желая заткнуть за пояс классика, Гэтисс и Моффат допустили серьезные натяжки в сюжете, поверить в которые довольно затруднительно.

В то же время о неудаче говорить тоже нельзя. Не сумев придумать достойную загадку или неразрешимую проблему, которая организовывала бы сюжет на всем протяжении фильма, авторы все же смогли избежать таких банальностей, как в «Слепом банкире», и ловко удерживают внимания зрителя всего двумя вопросами: на чьей стороне Ирен Адлер и кто же победит в этой игре с неясными целями? Последний вопрос обыгрывается особенно искусно: если сюжет и нельзя назвать детективным, то следить за подобием фехтовального поединка, где перевес оказывается то на одной стороне, то на другой, все же весьма занимательно.