Поэтика за чайным столом и другие разборы

ЗАПЛУТАТЬСЯ/ПУТАТЬСЯ: <…> не переставая перебирал все <…> стараясь все эти запутанные, неясные научные слова перевести на простой язык; Но тут как раз так случилось, что <…> вышла какая-то путаница; Приятель <…> еще больше спутал [его] и усилил его сомнение; И товарищи и подчиненные с удивлением <…> видели, что он <…> путался, делал ошибки; ложь эта, окружающая его, так путалась, что уж трудно было разобрать что-нибудь.

СЛЕДЫ: Все увлечения детства и молодости прошли для него, не оставив больших следов.

НАЙТИ/ИСКАТЬ: И он призывал <…> на место этой мысли другие мысли, в надежде найти в них опору; <…> стал исполнять предписания и в исполнении этом нашел утешение на первое время; И, спасаясь от этого состояния, [он] искал утешения, других ширм, и другие ширмы являлись и на короткое время как будто спасали его; Он искал причину: и находил ее в бронзовом украшении альбома, отогнутом на краю…; Он искал своего прежнего привычного страха смерти и не находил его.

ПЛЕЧИ: С тех пор [он] стал иногда звать [его] и заставлял его держать себе на плечах ноги и любил говорить с ним.

ОДИНОЧЕСТВО: И, лежа почти все время лицом к стене, он одиноко страдал все те же неразрешающиеся страдания и одиноко думал все ту же неразрешающуюся думу; В последнее время того одиночества, в котором он находился, лежа лицом к спинке дивана, того одиночества среди многолюдного города и своих многочисленных знакомых и семьи, — одиночества, полнее которого не могло быть нигде: ни на дне моря, ни в земле, — последнее время этого страшного одиночества [он] жил только воображением в прошедшем.

РАМА: <…> оступился и упал, но <…> удержался, только боком стукнулся об ручку рамы.

ГОВОРИТЬ: Он болел уже несколько недель; говорили, что болезнь его неизлечима.

Некоторые из запротоколированных соответствий не особенно красноречивы, — те же слова могут встретиться в любом тексте, да и в ПТ употреблены в контекстах и конструкциях, не особенно релевантных для ПЗ. Но многие переклички с ПЗ вполне осмысленны, особенно когда на коротком отрезке текста ПТ их, как это часто бывает, оказывается сразу несколько.

II

Несмотря на старательные купюры в цитатах, большинство читателей, конечно, давно поняли, что ПТ — это «Смерть Ивана Ильича» Л. Н. Толстого (1886; далее СИИ). В этом свете даже самые, казалось бы, случайные словесные параллели обретают релевантность. Так, рама в одном из последних примеров из СИИ — рама гардины, а не зеркала, но в каком-то смысле она действительно обрамляет жизнь/личность героя, поскольку именно она становится первым толчком к его болезни, смерти и духовному перерождению. Аналогичным образом плечи в СИИ принадлежат Герасиму, а не герою, и фигура Вергилия за ними вроде бы не просматривается, но, с другой стороны, именно Герасим играет в СИИ роль единственного настоящего помощника героя и, если угодно, его проводника в иной мир, ценного именно исправным подставлением своих плеч. Тем более осмысленными на таком фоне оказываются остальные переклички, в чем легко убедиться, заново пробежав их глазами.

Дело, конечно, в том, что тематически тексты во многом сходны. Хотя в СИИ, в отличие от ПЗ, речь идет о реальной смерти, но ситуация морального тупика и поисков новой истины о себе налицо в обоих. Общий тематический комплекс естественно проявляется и в достаточно наглядных словесных и мотивных параллелях. Продолжим наш список.

ЗЕРКАЛО/СТЕКЛО^[189]: — Что, переменился? — Да… есть перемена. — И сколько Иван Ильич ни наводил после шурина на разговор о его внешнем виде, шурин отмалчивался <…> Иван Ильич <…> стал смотреться в зеркало — прямо, потом сбоку. Взял свой портрет <…> сличил <…> с тем, что он видел в зеркале. Перемена была огромная; Он с отдыхом умыл руки, лицо <…> и посмотрел в зеркало. Ему страшно стало.

ПРАВДА (ИСТИНА), НЕУЖЕЛИ: Правда было то, что ссоры теперь начинались от него; <…> и он столбенел, огонь тух в глазах, и он начинал опять спрашивать себя: «Неужели только она правда?» <…> «И правда, что здесь, на этой гардине, я, как на штурме, потерял жизнь. Неужели?..»; Что это? Неужели правда, что смерть? И внутренний голос отвечал: да, правда. Иван Ильич смотрит на доктора с выражением вопроса: «Неужели никогда не станет тебе стыдно врать?»; <…> каждое их слово подтверждало для него ужасную истину, открывшуюся ему ночью…; Доктор оговорил, что страдания его физические ужасны, и это была правда; Ему пришло в голову, что то, что ему представлялось прежде совершенной невозможностью, то, что он прожил свою жизнь не так, как должно было, что это могло быть правда.

Семантическая связь слов правда и неужели очевидна, но, как правда появляется в СИИ иногда без неужели, так и неужели встречается отдельно от правды: