Когда над озером, играя,Луч яркий угасает дняИ волн равнина голубаяСверкает в пурпуре огня,Тогда, печальный, молчаливый,Незримый, но всегда с тобой,Я устремлю мой взгляд ревнивый,Прелестный друг, на образ твой.О, если я замечу, страстный,Что взор твой к юноше летит,Взгляну — блеск молнии ужасныйСчастливца бледность озарит.Его обымет страх невольный,И, очи робко опустя,Ты угадаешь гнев безмолвныйЗемли прелестное дитя!Когда ж над сонною землеюНочь звездный полог разовьетЯ, не замеченный тобою,Как аромат над лоном водСкользну поверх твоей ложницыПриму знакомые чертыИ на усталые зеницыНавею дивные мечты.Все мысли, скрытые волненья,Всё, всё постигну я вполне,Ты сердца выскажешь движеньяПолузабывшись в сладком сне.Но берегись хотя случайноЧужое имя произнесть,Не искушай нескромной тайнойМне тайны той не перенесть!Исчезнут легкие виденьяИ сон пленительный стократМогучий гений разрушенья,Я на тебя уставлю взглядНе с жаждой страстного лобзанья,Не с пылким трепета лица,Нет, буду я считать терзанья,Твои терзанья без конца.Моя любовь — как вихрь громовый,Как огнь небес она чиста!И месть моя!.. но ей оковыТвои прелестные уста!Твоя улыбка — мне веленье,Взгляни!.. и раздраженный богПадет к ногам в слезах, в смущенье,Что он на миг забыться мог.Июль 1829
59. <ИЗ КНИГИ «СЕЛАМ, ИЛИ ЯЗЫК ЦВЕТОВ»> («Теперь красавицы девицы…»)
Теперь красавицы девицы,Которых скука в старинуХранила под замком светлицыКак заповедную казну,Живут с мадамой в полной воле.Им чужд язык для них родной,Зато их не пугает болеСкупой Кащей иль Домовой;Злой дух, как прежде, не уноситТайком за тридевять земель,И добрый молодец не просит,Чтоб посадили за постель[34],Где он под шапкой-невидимкой,Бывало, жив не жив сидитИ в страхе, с робкою ужимкой,На духа черного глядит.Нет! ныне Русью уж не пахнет,И даже изредка во снеДевица невзначай не ахнет,Припомянув о старине!Поклонницы блестящей моды!Вас рано увлекает свет!Забыты игры, хороводы,Родимых песней гибнет след!В них прежней прелести вам нет,Рассказы нянь вас не пленяютПростосердечною мечтой,И томны очи не сияютБывалой, тихою слезой.Зато как часто свет лукавыйВас изменяет — и в тишиГотовит медленно отравыДля слишком вверчивой души!<1830>