Густолиственных кленов аллея,Для меня ты значенья полна:Хороша и бледна, как лилея,В той аллее стояла она.И, головку склонивши унылоИ глотая слезу за слезой,«Позабудь, если можно, что было»,—Прошептала, махнувши рукой.На нее, как безумный, смотрел я,И луна освещала ее;Расставаяся с нею, терял яВсё блаженство, всё счастье мое!Густолиственных кленов аллея,Для меня ты значенья полна:Хороша и бледна, как лилея,В той аллее стояла она.<1847>237. «Ты мне всё шепчешь: „Постой!“…»
Ты мне всё шепчешь: «Постой!»Я говорю: «Для чего же?»Что же вдруг сталось с тобой?Ты простонала: «О боже!»Дивный был ужин вчера!Мы проболтали до ночи,Но и расстаться пора:Сон уж смежает нам очи.Что ты всё смотришь кругом?Что потупляю я взоры?Долго мы были вдвоем,Сладко вели разговоры.Я виноват пред тобой,Ты предо мною… Но что же?Ты мне всё шепчешь: «Постой!»Я говорю: «Для чего же?»<1850>238. К ФАННИ ЭЛЬСЛЕР
Подражание одному московскому стихотворцу
Фанни милая порхалаАмазонкой и с ружьем,Грациозно приседалаИ летела напролом,А сценические плошкиСвета яркою струейОсвещали ее ножки.Фанни! я поклонник твой!Но не танцы и не пляски,Силы полные, огня,И не пламенные глазкиОзадачили меня…Я люблю тебя, о Фанни!Не за то, что легче ланиТы порхаешь. Вовсе нет!Не за эти прелесть-крошкиВосхитительные ножки,А за то, что ты, на дрожкиСев, поехала МосквойВосхищаться. Взгляд твой зоркийУпивался красотойСамотёка, Лысой горкиИ Поклонною горой…Вот поэтому-то ФанниВдруг с ума свела меня…Ей и дань рукоплесканий,И восторги… Да, тебяРусским сердцем понял я!1850239. СЕРЕНАДА («Уж ночь, Акулина!..»)
Уж ночь, Акулина!Окрестности спят;Все жители КлинаДавно уж храпят.Покушав навагиИ выпив потомЦелительной браги,Я здесь, под окном!Своей балалайкойТебя разбужу,А Жучку нагайкойКак сноп положу.До нитки промоченОсенним дождем,Я жду тебя оченьДавно под окном.Надень душегрейку,К окошку присядь,Дай грусть мне злодейкуС тобой разогнать.Какая причина,Что темен твой дом?А! вот и лучинаЗажглась за окном.<1851>240. ГРЕЧЕСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ