Поэты 1880–1890-х годов

553. ПЕТУХ

Когда еще недвижны воды
И даль морозная глуха,
Мне веет радостью свободы
Веселый голос петуха.

Легко пронзая мглу ночную
Призывом звонким и простым,
Он шлет улыбку золотую
Мечтам рассеянным моим.

Он бодро требует ответа
Своей трубе, и слышен в ней
Мне праздник зелени и света
В родном саду, в тени ветвей,—

Где по дорожкам солнце бродит,
Где речка сонная тиха
И по заре свежей доходит
Веселый голос петуха.

<1900>

554. ФРЕЙБУРГ Картина Мюнье

С уступа плющ сползал широкими извивами,
Внизу белела древняя стена,
И песня рыбака дрожала переливами,
И голубела сонная волна.

И сердце родину любило молчаливую,
И блеск реки, и колокол вдали,
И меж лесистых скал тропинку прихотливую
Куда-то ввысь от долов, от земли.

Над светлой тишиной, над мирными долинами
Последний раз хотелося вздохнуть —
И унестись навек за теми исполинами
В сияющий и бесконечный путь.

<1900>

555. СТАТУЯ МИНЕРВЫ

Вот изваянье любимицы мудрого Зевса.
Смотришь, как строгий резец в благородном усильи,
Творческим духом провидя высокую тайну,
Мрамору твердому предал божественный образ.
Смотришь — и молишься чистому счастию знанья,
Мысли кипящей и мудрости тихим вершинам.

<1900>

556. СИОН

Мшистые камни… Стена… То шепот, то стоны молитвы…
Вы ли, гонимые, здесь бледной стеснились толпой?
Мрачною верой горят, как факелы темные, взоры;
Буря рыданий и слез к темному небу растет…
«Боже! Мы — прах пред твоей венчающей верных десницей.
Боже! Открой нам, открой недостижимый Сион!»

<1900>

557. НАДПИСЬ НА «ДЕКАМЕРОНЕ»

Тот был душою герой, кто в бледном преддверии гроба,
В темных угрозах чумы жизни разгадку обрел:
Смерти — молчанье могил и мрамор холодных надгробий,
Жизни — веселье и блеск, жизни — любовь и цветы.
Бодро испей до конца всю чашу манящих восторгов —
Черная смерть у дверей в строгих одеждах стоит.

<1900>

558. СОБАКИ

Что за тревожную ночь послали сегодня мне боги!
Строго-прекрасная к нам в светлом молчаньи сошла.
Небо казалось очам фантастично глубокой поэмой,
Полной мерцающих тайн, полной звездящихся слез.
И к озаренной воде сбегались туманные тени,
Точно сбирались отплыть и поджидали гребца.
Нервы натянуты были, как струны, готовые к пенью…
Вдруг исполнительный пес поднял отчаянный лай.
Чу! полководца признала и славит лохматая стая;
Резко дисканты визжат, глухо рокочут басы.
Мудрый политик мирит, а молодость требует боя,
И разглашает набат внутренней смуты пожар.

<1900>

559–561. ВЛАДИВОСТОКСКИЕ ЯМБЫ

1. «Не говори: уж всё воспето…»